– Так вот почему он не поддался моей магии! – воскликнула Ната.
– А ты пыталась на него воздействовать?
– Само собой. Отличная десятисекундная пляска лица. Любой старый сухарь превратился бы у меня в пышущий жаром пончик! – самодовольно сказала Ната.
– Только не оживленец! Оживленцы не подвержены стрелам амура, – заверила ее Даф.
– То-то и оно, что оживленец! Еще и одеколоном поливается! Мерзость какая! А, Мошкин, что скажешь? Ты же ближе всех к нему стоял! Какие твои впечатления? – поинтересовалась Вихрова.
Осторожный Евгеша поморщился, но промолчал. Вместо этого он показал на свои уши, а затем на пол, под которым скрылся Гарпий Здуфс. Сообразив, что он имеет в виду, Даф кончиком флейты начертила на стене руну против подслушивания.
– И что мы теперь будем делать? – спросила она, убедившись, что контуры руны вспыхнули.
Мефодий только собирался с мыслями, а Ната его уже опередила.
– Скажу лучше, чего я делать не собираюсь! Я не собираюсь терпеть присутствие Гарпия Здуфса! Или он, или я, я, я! – заявила она, уже самим повторением последней буквы алфавита подчеркивая, что она выбирает.
– С тобой все ясно, Вихрова. А ты, Мошкин? Теперь-то ты можешь рот открыть? – поинтересовался Чимоданов.
– Вы знаете, мне показалось, Гарпий Здуфс очень добрый… – мягко улыбаясь, сказал Евгеша.
– ЧТО?
– Добрый, как японская сказка, где оборотень всех зарезал и съел, а потом пошел на берег моря, а там с него содрали кожу и утопили, – робко моргая, продолжил Мошкин.
– И что, никто не ожил? Ну из тех, кого он съел? – с любопытством спросил Мефодий.
– Никто. Говорят тебе, это японская сказка, – повторил Евгеша.
– Подчеркиваю! – сказал Петруччо, отчаявшись постичь, что Мошкин имел в виду и какое отношение это имеет к Здуфсу. – Я не какой-нибудь там ЧЕмоданов, на которого можно кричать! Я тот ЧИмоданов, который сам кричит! Очень скоро этот опекун поймет, что родился в тухлый день, в неправильный час и в ошибочную минуту!
Хвастающийся Чимоданов напомнил Мефу Зудуку, который, точно опереточный злодей, с тем же самым выражением воздел лицо к потолку и потряс мягкими ручками. Это лишний раз доказало, что, как ни крути, изготовление гомункулов, детей и литературных героев возможно только по собственному образу и подобию.
* * *
Наутро все стояли в кабинете Арея. Собственно, теперь он уже не напоминал кабинет Арея. Стол с мраморной жабой-пепельницей, изрубленное кресло, деревянный щит для метания кинжалов; высокий некрашеный полустул-полулесенка о двух ступенях, на который мечник мрака любил порой закидывать ноги – все те предметы, что дышали Ареем и напоминали о нем, исчезли без следа. Теперь это был кабинет Гарпия Здуфса, обставленный согласно его личным представлениям о функциональности и порядке.
