«Снова мы оторваны от дома…» Я пошел: уверенной, слегка пружинящей походкой, как обычно хожу в городе. И вот какая деталь: у меня и мысли больше не возникло, что нахожусь я в Кратере, что вокруг ― ловушки, что никогда никаких шоссе с фонарями на этой территории не было, что всё это бред и не может быть ничем, кроме бреда.
Так я и вышел ― шаг за шагом по воображаемому шоссе, пока не уткнулся в колючую проволоку. Там, у покосившихся столбов, я слегка очухался. Мамина песня оборвалась на полуслове, а дурман развеялся. Было очень холодно, по-настоящему и обжигающе морозно. Я чувствовал себя так, словно выбрался из бетономешалки, ― сильно болели мышцы на груди, животе и спине, икры ног сводило от напряжения, меня тошнило, а в конце концов и вырвало прямо на снег.
Да, на снег. Я не сразу осознал, что стою в сугробе, а когда осознал, то не успел оценить эту мысль. В лицо мне ударил луч прожектора, и усиленный мегафоном голос требовательно произнес:
― Стоять на месте. Оружие на землю. Руки вверх.
И этот свет, и этот крик в буквальном смысле добили меня. В глазах потемнело, я упал и вырубился.
Наташка потом рассказывала, что меня привезли в госпиталь едва живого. Я был изможден и истощен, кожу покрывал странный темно-коричневый загар, воняло от меня, как от лесного козла.
Я провалялся в бреду почти три дня. И всё это время находился под наблюдением. Первым, кого я увидел, когда открыл глаза, был молодой человек с острыми чертами лица и холодными глазами, сидевший на табурете рядом с кроватью. Он читал какой-то журнал, но, заметив, что я проявляю признаки жизни, тут же отложил его в сторону:
― Андрей Михайлович? ― обратился он ко мне. ― Как вы себя чувствуете?
― Приветствую, ― сказал я и удивился своему голосу: он был сухой, слабый, ломкий, чужой голос чужого человека. ― Где я?
― Вы в военном госпитале, Андрей Михайлович, ― охотно ответил молодой человек. ― А я Никита Луньков. Капитан Министерства безопасности Российской Федерации.
Его слова меня озадачили.
― Какого Министерства безопасности? ― переспросил я. ― КГБ, что ли?
― Комитета Государственной Безопасности в том виде, в каком он функционировал при Советском Союзе, больше нет.
Эти слова озадачили меня еще больше.
― При Советском Союзе? Что значит больше нет? Советского Союза больше нет?
― Видите ли, Андрей Михайлович, ― сказал Луньков с улыбкой. ― Вас не могли найти больше полугода. Сейчас февраль девяносто второго. За время вашего отсутствия Советский Союз прекратил существование. Отныне мы живем в Российской Федерации. И нам, то есть Министерству безопасности, очень хотелось бы узнать, где вы пропадали столько времени и что случилось с другими участниками похода в Кратер.
