Название «Дикая биржа» принадлежало продолжению той же некогда заселенной территории, на которой располагался и Луна-парк. Последний не раз уже пытался расширить свою юрисдикцию и на эти земли – однако с неизменной неудачей, хотя муниципальные службы стояли на его стороне. Людей, для которых «дичка» была своего рода офисом, где они занимались своими делами, голыми руками было не взять, а если руки ухватятся за оружие, то мгновенно обороняющаяся сторона возьмется даже не за такое же, а поновее и помощнее, и пустит его в ход, не отвлекаясь ни на какие моральные соображения или запреты. Поэтому после каждой попытки «дичков» оставляли в покое на все более долгое время, и это их вполне устраивало.
В то же время Дикая биржа вовсе не была каким-то единым организмом с общей структурой, руководством и даже законами, но чем-то вроде вольного сообщества, чьи члены все без исключения соблюдали только два неписаных, и оттого обязательных, правила: «Живи сам и дай жить другим» и «Тут базар, но не разборки». Поэтому несмотря на то, что серьезного оружия на одного аборигена биржи приходилось в среднем по 2,7 предмета, то есть чуть ли не на порядок больше, чем в целом по Сальте, случаев его применения было, напротив, на порядок меньше, что лишь подтверждает истину: беспорядок – это всего лишь непривычный порядок (другие, правда, говорят «непризнанный», а третьи – «предстоящий»).
Чем занималась клиентура этого своеобразного формирования? Да чем угодно, прежде всего из тех операций, какими официальные учреждения или фирмы не занимаются – во всяком случае, открыто. Здесь можно было купить, продать, заказать любой товар или услугу, даже искать справедливость и, как ни странно, находить ее, хотя чаще, так сказать, в нетривиальном варианте. Можно было даже взять денег в долг или ссудить под разумный процент, и не было известно ни одного случая безнаказанного обмана или задержки в погашении кредита.
На взгляд же это обширное пространство, местами поросшее кустарником и даже деревьями, которые обозначали давно уже стертые с лица земли улочки и переулки, проезды и проходы, более всего напоминало туристический лагерь с множеством шатров и палаток, а кое-где и фанерных будок. Тут и происходили встречи, заключались сделки, производились расчеты и все такое прочее. Картина эта лишний раз подтверждала, что именно времянки являются самыми долговечными сооружениями. Однако этой видимости следовало доверять лишь с оговорками: при всем впечатлении бедности, а оно возникало прежде всех других, деньги здесь крутились такие, какими не всегда располагает и большой, всем известный банк со всем его мрамором, нержавейкой и хрусталем. Известно, что истинное достоинство не нуждается в рекламе.
