что он есть под этим небом; а почувствовав, во что бы то ни стало найдут его, пусть не лично, но, во всяком случае, по связи. Так что существуй сейчас на Сальте хотя бы еще один ин – это никак не прошло бы мимо Орро.
Но не далее как вчера Орро, во время нашей последней встречи, когда мы планировали сегодняшние дела, со вздохом обронил:
– Сидон (вчера я назывался Сидоном), просто жаль уходить: знаешь ведь, как для нас мучительно, когда не с кем перекинуться хотя бы парой слов на родном языке! Только с тобой и отвожу душу, иначе не знаю, как бы я вытерпел тут…
Он и в самом деле был при встречах со мною необычайно многословен – для ина, потому что вообще-то у себя дома их никак не назовешь словоохотливыми. А тут, по их понятиям, Орро был просто болтуном.
Значит, никакого другого ина тут не было. Еще вчера, по крайней мере. А ведь встреча ина с подвальными людьми произошла именно вчера.
Вывод напрашивался сам собой:
Это Орро разговаривал с ними. И именно он предлагал им купить у него нечто за немалую сумму денег.
Допустим, что так. Однако тут возникал еще один, не менее важный вопрос: а что, собственно, Орро мог выставить на продажу? Что могло бы до такой степени заинтересовать каких-то людей на Сальте? То есть, заинтересовать их могло, возможно, многое; но чем из этого ассортимента мог располагать инский эмиссар?
И при этом – чем-то таким, о чем никак не следовало знать мне, переводчику. А ведь Орро, насколько я могу судить, уже убедился в том, что я никоим образом не работаю против него, что мне можно доверять – как оно и было на самом деле. Отчего же он пустился в переговоры, не пользуясь моей помощью – хотя с моим участием договориться о чем угодно было бы куда легче, быстрее и надежнее хотя бы потому, что в сальтах я разбирался куда лучше, чем он, мой опыт общения с ними был намного богаче. Отчего?
Первый ответ, лежащий на поверхности: да просто потому, что не хотел ни с кем делиться выручкой, какую собирался получить, продав свой неведомый товар.
Возможно, конечно. Ины, как уже говорилось, народ, мягко выражаясь, прижимистый. А вернее, просто сквалыжный. Скряги, каких в Галактике, пожалуй, больше и не сыскать.
Но так ли все просто? А не могло ли быть, что, по его мнению, мне ни в коем случае не следовало знать, что именно он намеревался продать? Что же это могло быть?
Наркотики? Нет. Хотя бы потому, что я прекрасно знал, с каким багажом Орро прилетел на Сальту. И потому, что летели мы с ним вместе, но еще более по той причине, что прибыли мы сюда по ВВ-транспорту, по вневремянке. А по ней невозможно переправить ни миллиграмма сколько-нибудь серьезной наркоты; это изначально заложено в конструкцию любой ВВ-кабины. Получить наркотик уже тут, на Сальте, он вряд ли мог: обладатели этого товара обошлись бы и без его посредничества.
