– Лиза, а можно поинтересоваться – какая служебная ступень у вас?
Вообще у них (хотя теперь, может быть, я должен говорить «у нас»?) этих ступеней имеется двенадцать, от первой – курьер, через три секретарских, столько же операторских, три ординаторских (в отличие от медицины, у них в разведке «ординатор» соответствует начальному смыслу слова «наводящий порядок») и две координаторских, наивысших. Елизавета, по моему впечатлению, никак не могла быть кем-то более значительным, чем второй секретарь, у меня самого временно присвоенная ступень была всего лишь «первый секретарь». А ежедневные имена секретарям второго ранга никак не полагаются. Что она – оператор? Или даже…
– Симон, – сказала она, мое имя пятого дня запомнилось ей правильно, – можешь перейти на «служебный интим», не ошибешься. И давай к делу. Меня отдали тебе на сорок часов, за это время желательно все закончить. В чем я должна с тобой сотрудничать? Какое у тебя задание? И наконец: куда мы сейчас направляемся? У меня такое ощущение, что идем куда глаза глядят: не чувствую в твоих действиях целеустремленности. Итак?
«Ну вот, – подумал я, внутренне усмехнувшись. – Женщина – она даже и в этом возрасте остается женщиной, сразу же начинает тянуть одеяло на себя, хочет все узнать и все возглавить, а ты чтобы был у нее на подхвате. Ну почему они там не смогли найти более приемлемую кандидатуру? Что же, прикажете выяснять с ней отношения вместо того, чтобы решать задачу?»
– Прелесть моя, – сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно серьезнее. – Договоримся так: в продолжение этих самых сорока часов вы – то есть ты не станешь задавать вопросов, давать советы, высказывать сомнения и лезть поперек батьки в пекло. Мне требуется опытный переводчик; надеюсь, что этому соответствуешь. Я выразился ясно?
– Но послушай…
– А что, разве были объявлены прения?
Она фыркнула, однако у нее хватило сил промолчать. Это мне понравилось.
– Прекрасно, – похвалил я. – Кстати: инский у тебя в каких пределах?
– А сам ты не чувствуешь?
Я пожал плечами: пока все у нее было в полном порядке, свободно и непринужденно, но насколько глубоко? Как со словарем, владеет ли всей палитрой интонаций, сечет ли современный сленг, может ли переводить синхронно? Способна ли без запинки оперировать теми языковыми пластами, каких принято избегать в приличном обществе? При серьезных переговорах между очень серьезными людьми без этого, бывает, не обойтись. Но, собственно, какое значение имеет то, что она сейчас может мне сказать? Будет уверять, конечно, что была лучшей ученицей. Ладно, практика покажет.
