Перси хотел было возразить по поводу «занюханности» названного княжной города, но промолчал.
Он вообще обалдел от всего происшедшего. Недавние противники взяли их под белы рученьки и с почетом проводили в некий бревенчатый дом, оказавшийся местной вигилией. То есть караульней.
И сами «насильники» назвались… ратниками из дружины епископа Ифигениуса. Или, «псами Господними», как величал их сам его высокопреосвященство. Оттого и эмблема на нагрудниках, известная любому жителю столицы и ее окрестностей. И потому и догадались дружинники, что перед ними не иначе как иноземцы, раз не унялись при виде символа хранителей порядка.
– А чего ж вы тогда девицу обижали? – набычился Гавейн. – То есть…
Он шмыгнул носом и покраснел, потупившись. Княжна лукаво посмотрела на него и подбоченилась:
– Да разве ж меня обидишь? Такую‑то…
Выпрямилась во весь рост. Не в отца пошла. Высоконькая для девы. И статью скорее воин, чем пряха.
И румянец во всю щеку. И русая коса почти что до пола.
– Скажи, Лют! Можно меня изобидеть?
Длинный невесело осклабился и почесал в затылке.
– Тогда что это было? – осторожно поинтересовался Парсифаль.
– А, – отмахнулась княжна. – Это преосвященный ко мне личную охрану на всякий случай приставил. Да я в городе подзадержалась чуток…
– Чуток!.. – возмущенно фыркнул Лют.
– Что, уже и к подружкам в гости сходить нельзя?! – Светлана грозно свела брови и стала разительно похожа на Велимира. – В другой раз не будете под горячу руку лезть! Аль думаете защитников не сыщу? Вон какие парни у тятеньки в услужении!
И этак‑то по‑особенному посмотрела на Гавейна.
У здоровяка сердце ухнуло в пятки…
Глава 12
ПО ГРАДАМ И ВЕСЯМ
Земли в окрестностях Киева, средина июля
Необычный это был поход.
Задуманный Файервинд и ею же возглавляемый. (Хоть оно и обидно для мужской, а паче же рыцарской чести, что командорствует в квесте женщина, а что поделаешь, когда связан по рукам и ногам вассальной клятвой и угрозой развоплощения.)
Колдунья не соизволила ничего толком объяснить своим телохранителям. Просто сказала, что надобно осмотреться.
Что она имела в виду, Гавейн с Парсифалем сначала не поняли.
Зато, к удивлению рыцарей, уразумели Вострец с Ифигениусом.
Шут, которого парни решили предупредить о своей внезапной отлучке, для чего с утра пораньше заявились в княжеский терем, выслушал их внимательно и без своих обычных прибауток. Спросил лишь, куда именно они намерены отправиться.
Молодые люди пожали плечами. Нанимательница не ознакомила их с предполагаемым маршрутом.
