— В бильярд, что ли, играют? — спросила я, наведенная на такую мысль специфическим названием «Карамболь».
— Не только. Там шикарный клуб. Все, как говорится, к услугам клиента.
— Закрытый?
— Да не то чтобы… Если дать верзиле на фэйс-контроле на лапу, то пропустит. У нас же все-таки не Москва и не Питер, где соображения безопасности и закрытости элитарных клубов превыше всего.
— Понятно.
— А что касается Зубарева, то тут ничего конкретного тебе сказать не могу. Просто потому, что ничего не знаю. Конечно, всему городу известно, что кандидаты в губернаторы рыли друг на друга компромат. Но какой конкретно и насколько он опасен в ходе предвыборной борьбы и почему не применяется, хотя черного «пиара» более чем достаточно — об этом я ничего не знаю.
— А Людмила Александровна?
Глеб аж вздрогнул.
— Что — Людмила Александровна? — быстро спросил он.
— Она ничего не знает?
— Ты хочешь обратиться к ней? — задал он контрвопрос.
— А почему бы нет?
— Значит, ты ничего не знаешь? — Второй контрвопрос.
— А что я должна знать?
Он склонил голову набок, так что его аккуратно выбритая щека почти коснулась правого плеча, и медленно выговорил:
— Через день после убийства Виктора Сергеевича Людмила Александровна уехала.
— Куда?
— Я сказал «уехала», потому что это наиболее приличная формулировка. Но если говорить своими словами — она просто-напросто исчезла. С концами. Вот уже неделя, как о ней ни слуху ни духу. Ни звонка, ни факса, ни электронной почты.
Я приподнялась на локте и заглянула в его лицо. Откровенно говоря, на этом красивом лице с несколько слащавыми чертами читались с трудом сдерживаемые смятение и тревога.
— Значит, так? — быстро спросила я. — Кого же ты подозреваешь?
— Всех, — выдохнул он. — Вокруг просто какая-то дьявольская свистопляска. Мне жутко от одних предчувствий того, что может случиться еще. А если думать о том, что уже произошло, так совсем… хочется нырнуть головой в снег и так сидеть, пока все не кончится…
— …или не кончат тебя, — договорила я. — Что же ты думаешь делать, Глеб?
— А я уезжаю, — сказал он. — Ты меня чудом застала, я же тебе говорил. Уезжаю к себе на дачу. Авось там не найдут. У меня дача, можно сказать, конспиративная. О ней никто, кроме меня, не знает.
— Но кого… кого ты подозреваешь?
— Я думаю, что это люди Бурмистрова, — быстро сказал он. — Саяпин и другие… но это мое мнение, — добавил он. — Наверно, у генерала Зубарева может быть иное мнение, хотя ему выгодны обвинения в адрес Бурмистрова. Они же вдвоем единственные реальные кандидаты на кресло губернатора. Если Бурмистрова снимут с выборов, то конкурентов у Зубарева не будет. Всякая мелочь не считается.
