– У этого ключа есть скважина, – тихо сказал Рерт. – Теперь я знаю точно. Она есть.
– Где? – быстро спросила Доминика.
Рерт зажмурился, будто что-то припоминая; запекшийся уголок его рта дрогнул – и снова начал кровоточить. Рерт перевел дыхание, открыл глаза, промокнул губы и бороду мятым зеленым платком:
– У него есть цель. Ты создала ее. Или увидела заново.
– Где его скважина?
– Там, – Рерт махнул рукой. – Та, которую ты изберешь… Ты придала его жизни смысл – ты найдешь ему скважину.
– Спасибо, друг, – тихо сказал Лив.
Доминика недоуменно оглянулась на него:
– Он издевается!
– Нет.
– Он…
– Пойдемте, Доминика. Мы и так злоупотребили гостеприимством нашего хозяина… Идемте. Я объясню.
* * *
– Госпожа! – причитала Нижа, и на ее крики в минуту сбежались все слуги и постояльцы гостиницы. – Вернувшись! Святая добродетель, мы уж не чаяли! Исхудали-то как! А осунулись! А где же…
Проталкиваясь сквозь толпу любопытных, Доминика прошла в дом, поднялась в знакомую комнату на втором этаже – и повалилась на кровать, как умерщвленное лесорубами дерево.
Рука ее сжимала ключ, висящий на шее, на цепочке.
* * *
Ветер ходил по полю, гоняя темно-зеленые и светло-зеленые волны. На дорожном указателе, криво приколоченном к столбу, сидела ворона.
– Я боюсь, – призналась Доминика.
– Понимаю.
– Я не знаю, что ему говорить…
– Он будет не в себе в первые дни. Лучше, если вокруг окажется спокойная привычная обстановка, знакомые лица… Кстати, что скажут родичи при виде его возвращения?
– Обрадуются… наверное.
– Даже если не обрадуются – ничего страшного. Привыкнут.
Карета, на козлах коротой сидел Сыр, укатилась далеко вперед и теперь поджидала хозяйку у моста, на другой стороне поля.
– Лив, я боюсь. Мне хочется найти первую попавшуюся скважину – и…
– Вы можете это сделать хоть сейчас. Правда, потом придется везти домой совсем беспомощного человека… Но у вас ведь экипаж.
– Нет. Я просто хочу попробовать, Лив. Просто увериться, что Рерт не лгал, и теперь любая скважина…
– Рерт не лжет мне. Он же не сумасшедший.
Доминика нервно рассмеялась:
– А я вам солгала.
– Я даже догадываюсь, зачем.
– Для правдоподобия. Скажи я правду – кто бы мне поверил?
– Я.
Доминика отвела глаза:
– Мизеракль.
– Да. Я сам не всегда понимаю, Доминика, что мною движет. Одно могу сказать совершенно точно: ничего в своей жизни я не совершил из жалости.
– Я вас обидела?
– Ну что вы.
– Вы ведь тоже солгали мне, Лив. И были правы. Если бы вы признались тогда, что хотите мне помочь – я только уверилась бы, что это ловушка.
