– Потому что ты спал с Назаровой, – неожиданно прямолинейно выдала Дина, легонько царапая ногтями его грудь. – И она тебе доверяет.
– Что за ерунда? – вяло возразил Гера. – С чего ты взяла…
– Да я же вижу, какое у тебя появляется выражение на физиономии, когда я говорю о Назаровой! – усмехнулась Дина. – Ты можешь обмануть кого угодно, но только не меня.
– Я не завидую твоему будущему мужу, – сказал Гера, глядя на Дину как на взрывное устройство неизвестной конструкции.
– Это потому, что ты глуп, – вдруг обиделась Дина.
– Я глуп?! – вскричал Гера, хватая Дину за плечи и заваливая на себя. – Это ты мне сказала, щелкоперша?! Да ты уже неделю грызешь кончик ручки и морщишь лобик, раздумывая над тем, что Назарова сделала плохого и что она могла бы сделать, если бы не сделала того, что уже сделала…
– Замолчи, не то обижусь и уйду!
– Пока ты шевелишь своими извилинками, я уже завладел кейсом хозяина «Ауди», понятно? У меня в руках штуковина, из-за которой прихлопнули двух человек и теперь собираются прихлопнуть меня!
– Что ты несешь?!
– А то, что женщины в журналистике способны только обижаться, задавать подлые вопросы, а в случае серьезной ошибки тотчас напоминать, что они – слабый пол!
Дина молча встала с постели, завернулась в простыню, подошла к окну и прикрыла створку.
– Ты чего разорался? – шепотом произнесла она. – Ты соображаешь, что говоришь?
– Соображаю, – ответил Гера, с опозданием понимая, что погорячился. – Но ты вывела меня из себя.
Она подошла к столу, плеснула в стакан коньяка и, вернувшись к дивану, села на его край.
– И что было в этом кейсе? – тихо спросила она, не сводя с Геры глаз.
– Я еще его не вскрывал. И, честно говоря, не собираюсь это делать.
– Почему?
– Потому что жить хочу. Завтра моей ноги здесь не будет. Я уеду к себе на Алтай.
– Никуда ты не уедешь, – ответила Дина, залпом выпив коньяк. Поморщившись, посмотрела на стакан. – Какую все-таки гадость производят во Франции!.. Никуда ты не уедешь, – повторила она. – Будешь жить у меня и учиться на журналиста.
– У тебя? – Гера изобразил бурный восторг. – С твоим долбанутым братцем и убогой мачехой? Спасибо! Лучше я пойду санитаром в психбольницу Кащенко.
Тут он вспомнил, как разыграл мачеху, и сказал:
– Не забудь забрать у своей второй мамы мой паспорт.
– А откуда у нее твой паспорт?
– Я приходил к ней и представлялся покупателем твоей комнаты.
Он думал, что Дину это развеселит, но она думала о другом.
– Где кейс?
– Там! – неопределенно махнул он рукой. – Я кинул его в канаву.
