Гера рассказывал Дине все, что ему было известно об угоне «Ауди», ставшем началом неприятных событий. Дина, лежа на спине и глядя в потолок, слушала его и покусывала губы. Когда он упредил ее вопрос и пояснил, что все это ему стало известно со слов Назаровой, которая была любовницей Макса, Дина вскочила с постели, словно под одеяло забрался еж.
– Я же тебе говорила: меня редко подводит интуиция! – взволнованно зашептала она. – Эта коза связана с угонщиками машин. Она же в криминале сидит, как лягушка в болоте! Надо же, какой Макс был щедрый на любовь к ней! Интересно бы узнать, за какие такие достоинства он стал с ней встречаться?
– Просто полюбил женщину, – осторожно предположил Гера.
– Что?! – иронично пискнула Дина. – Просто полюбил женщину? Где это ты такое видел, чтобы женщину любили просто так?
Гера взглянул на Дину уже с любопытством.
– Однако ты циник.
– А ты мальчишка! – беззлобно отпарировала Дина. – Назарова наверняка замешана во всей этой истории. И пуще огня боится хозяина «Ауди».
– Она спрашивала меня номер этой машины.
– А ты его запомнил?
Гера ответил не сразу:
– Да. Вроде запомнил.
– Отлично! – еще больше оживилась Дина, стоя рядом с ним на коленях. – Мы начинаем игру в шахматы, причем в полной темноте. Но две фигуры противника нам уже известны: Назарова и хозяин «Ауди».
Она подкупала его своим безудержным стремлением совать свой нос во все дела, где пахло криминалом. Гера немного завидовал Дине. В отличие от него, она была настоящей журналисткой, в лучшем понимании этого слова. Она была следователем, следопытом, изыскателем, и ее манера поведения вдруг снова пробудила в нем интерес к журналистике.
– Ты собираешься разобраться в этой темной истории? – спросил он, еще не до конца решив, готов ли составить Дине компанию.
– А как же! – удивилась она вопросу. – Журналистика – это тот же шоу-бизнес. Мне надо выступить с каким-нибудь громким разоблачением. Меня должны заметить! Мое имя должно вспыхнуть неожиданно и ярко. Только тогда можно будет серьезно думать о карьере. И ты должен мне помочь…
Последнюю фразу она произнесла тем многозначительным тоном, какой умеют воспроизводить только женщины. В нем удивительно тонко сочетались лесть, намек на щедрое вознаграждение, ласка и преданность кошки. Сказав это, Дина провела пальцем по груди Геры, нарисовав невидимый крест.
– А почему я? – Торг был неуместен, все уже было решено. Но так устроен мужчина: в отношениях с женщинами он всячески пытается демонстрировать свою силу, главенство своих решений. Хотя в итоге все равно делает то, что хочет женщина.
