– Не трогайте! Я фарфоровый!.. Отдайте совесть, козлы!!. А-а-а!!! Инопланетяне пытаются меня кастрировать!! На помощь! Чубайс собирается отключить мое сердце за неуплату по счетчику!!! Гайдар, пидор толстожопый, верни незаконно приватизированное «судно»!!! – И т. д. и т. п.
Иногда вопли сумасшедших сменялись стонами и звуками хлестких ударов. Очевидно, санитары усмиряли наиболее «отличившихся». Константин брезгливо морщил нос и зябко поеживался. Когда они проходили мимо туалета, оттуда неожиданно высунулся пожилой плешивый псих со спущенными штанами, похотливо причмокнул бесстыдно вывернутыми губами и целеустремленно направился к Павловскому. Студент испуганно отпрянул, а Горячев с невозмутимым выражением лица молниеносно врезал «плешивому» ногой в пах. Тот скрючился и завыл.
– Что за урод?! – пробормотал потрясенный Константин.
– Бывший преподаватель валеологии[19] в средней школе Игорь Кон, – вторым пинком зашвырнув психа обратно в сортир, спокойно ответил Иван. – Прозвище Дефлоратор. Конкретно сдвинут на сексуальной почве. Как завидит нового человека – обязательно попытается изнасиловать. И хотя сделать этого он при всем желании не может (абсолютный импотент), однако противно!!! Надоел, в натуре, старый козел!!! Вчера мать одного из пациентов до полусмерти напугал, сегодня к тебе прицепился! Придется наказать в очередной раз. Пока ты с дядей будешь общаться – вколю ему сульфу[20]. Пускай, падла, покорячится вдоволь!! Кстати, мы пришли.
Санитар остановился перед железной дверью с крохотным зарешеченным окошком и вынул из кармана ключ.
Отдельная палата Дергачева не имела окон и живо напоминала коробочку-шкатулку, из тех, в которых хранят дорогие ювелирные изделия. Только обита она была не бархатом, не поролоном, а толстыми кожаными матами. Ни единого острого угла, ни одного открытого участка твердой поверхности. Мебель: стол, стул и кровать – тоже кожаная, с мягкой набивкой…
– Специальный заказ родственников, – перехватив взгляд Павловского, пояснил санитар. – Чтобы он себе голову не разбил в припадке! Нехило заплатили!! В общем вы тут беседуйте, а я пошел Дефлоратора сульфой колоть!
Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась, щелкнул поворачиваемый в замке ключ.
– Не родственников, а родственника, – тихо сказал сидящий на скомканной постели изможденный человек в больничной пижаме. – Недавно умершего Вити Павловского. Моего свояка и твоего отца. И на питание он денег врачам с лихвой оставил. Спасибо покойному, позаботился о шурине. А Верка-сука хрен бы раскошелилась! За копейку, тварь, удавится!!! Ладно, племянник, присаживайся. И не бойся, не укушу, – вялым движением обитатель палаты-«коробочки» указал на стул.
