– Выпьешь еще? – он погладил чучело своей любимой кошки, стоявшее на столике у кресла.
Лидия замотала головой и подумала, не издевается ли он над ней. Пока он любовался одним из своих чучел, она воспользовалась паузой и попыталась вспомнить, где он ее подцепил. В баре? Или прямо на улице? Наверное, все-таки в баре… Как он себя называл? Таксидермист? Матерь божья, язык можно сломать!.. Тогда ей показалось, что он просто выделывается. О, эти проклятые умники! Она надеялась, что этот, по крайней мере, будет хорошо с ней обращаться. И ей действительно не на что было жаловаться. Пока. Впрочем, многого Лидия уже не помнила.
Зато она хорошо помнила шок, охвативший ее при виде огромного роскошного дома, возле которого он расплатился с таксистом. Еще она помнила, как порвала платье, выходя из машины, и едва не заплакала от обиды, хотя была уже очень пьяна.
– Не нужно расстраиваться, милая, – сказал он тогда вкрадчиво. – Главное, что осталось целым твое тело…
Там, на тротуаре, Лидия ответила какой-то двусмысленной шуткой, но сейчас она не могла понять, почему не убежала, не уехала, не позвала на помощь, наконец? Ведь дурное предчувствие, охватившее ее, было настолько острым, что прокололо плотное облако, окутавшее сознание после восьми (примерно) выпитых рюмок.
Красивый, сукин сын, – думала Лидия, разглядывая профиль таксидермиста и холеную руку с изящными пальцами, гладившими мертвую шерсть. Даже слишком красив для того вонючего бара, в котором она оказалась после похорон.
О черт, а кого же она хоронила? Ага, второго мужа своей подруги, погибшего в автокатастрофе. Ничего, найдет себе третьего, – подумала Лидия со злостью. Злилась она на саму себя. Интересно, что она уже успела рассказать этому гладколицему красавчику? Впрочем, какая разница… Лидия поправила волосы и провела по небу кончиком языка. Небо было горячим и шершавым. Алкоголичка, – вынесла она себе приговор, подлежащий обжалованию.
– Немного музыки? – спросил он внезапно.
Она не расслышала. Ее взгляд выразил недоумение.
– Я спрашиваю, музыка тебе не помешает?
Она кивнула, подумав, что выглядит, наверное, довольно глупо.
Таксидермист встал и направился к проигрывателю.
Становилось даже как-то скучно. Все шло в соответствии с избитой программой. Если забыть об остальном. Это остальное таилось пока в закоулках ее памяти, но уже давало знать о себе, изредка всаживая в ее мозг ледяные иголочки страха.
Я знаю все, что он скажет в следующую секунду, – подумала Лидия со странным торжеством. Но она ошибалась.
