На малом ходу лодка уходила подальше. Никто не мог понять, почему не слышно ни одного взрыва глубинных бомб. Оба радиста сидели на гидрофонах. Один из них указал на шкалу аппарата:
– Вот – сильный звук, убывает. Эсминцы… вот эсминцы… и вот.
Гуггенбергер не мог точно знать, что произошло. Значит, два попадания? Раз торпеды были установлены на глубину пять метров, то, должно быть, поражён один из больших кораблей, потому что на такой глубине торпеды прошли бы под эсминцами. Откуда-то из-под Гибралтара появились новые эсминцы, они тоже начали рыскать во все стороны и слушать глубины своими гидрофонами. На подводных лодках гидрофоны отчётливо слышали работу «Asdic». Удивительно, что операторы могли оставаться такими хладнокровными и спокойными.
– Эсминец слева по борту, приближается.
Пошла первая глубинная бомба.
«U-81» вздрогнула.
Ничего серьёзного. Лодка медленно продолжала свой путь.
Эсминец снова застопорил ход.
Теперь его «Asdic» все слышали и без гидрофона. Ситуация становилась критической.
– Эсминец слева по борту, приближается, – доложил оператор.
– Оба полный вперёд! – приказал Гуггенбергер.
Сразу над лодкой в море посыпались глубинные бомбы. На подмогу подошёл второй эсминец. Явственно слышен был даже всплеск сбрасываемых бомб. Весь «ковёр» бомб расстелили прямо над лодкой, и он опускался всё ниже и ниже.
Гуггенбергер включил секундомер. С каждой пройденной секундой глубинные бомбы приближались на три метра. Они уже достигали глубины пятидесяти метров. Лодка пошла полным ходом. Сумеет ли она выскользнуть изпод опускающегося на неё смертельного ковра?
Пошли новые разрывы. Лодка гнулась, как клинок из хорошо закалённой стали. Лопались стекла. Лампы вылетали из патронов.
Потом игра началась с начала. Поединок между эсминцами и подводной лодкой продолжался.
Гуггенбергер быстро сообразил, что даже если эсминцами командуют не старые хитрые лисы, работу свою их командиры знают. Один из их заходов получился до неприятного точным. И бомб сбросили много, и разорвались они близко. Но все равно дистанция между эсминцами и лодкой продолжала постепенно увеличиваться. И в конце третьего часа эсминцы сбросили свою сто тридцатую глубинную бомбу где-то в двух с половиной милях от лодки.
Взрывы считал боцман. Он всегда это делал. Для чего использовал косточки чернослива. Он неутомимо жевал чернослив и складывал косточки. И всегда справлялся с такой работой. Но на этот раз он не смог соответствовать требованиям и к «финальному свистку» объелся черносливом.
