[13] пан Антон, хотя и сволочь, но мужик отчаянный и вооруженный до зубов. А за окошком, близехонько – еще двое
збройных[14], видавших виды. Нечего бояться. И все равно, заползает в меня какой-то липконький страх, не могу там больше оставаться, и все тут…
Не вытерпел, ушел. И что вы думаете? Пяти минут не прошло, как в комнате снова зашуршало, и мертвец оказался на полу…
Ни нормальной обстановки для следствия, ни порядка. Родня воем воет, вдова опять без чувств, а попишка рвется наружу, христом-богом молит отпустить его из уважения к сану, твердит, что покойник из-за грехов его по-христиански ни за что упокоиться не может, так и будет кувыркаться до первых петухов…
Не знаю, что и делать. Тупик. Меня все это не так пугает, как злит. Даже Антона проняло, хотя он до того не боялся ни бога, ни черта. Шепчет мне на ухо:
– А знаете что, пан Евген? Давайте-ка всю эту компанию загоним в подвал при местном гестапо и там потолкуем с ними уже не торопясь. А домик сожжем к чертовой матери вместе с этим непоседой. Потом придумаем, как это отразить на бумаге. У меня тут есть камерад в зондеркоманде, возьмем огнемет на полчасика… Покойник все равно уже врачами обследован и для следствия не очень-то и необходим. Не лежится ему, курве… Я ему покувыркаюсь…
А с другой стороны, скулит попишка, опять за свое: мол, грешен был покойник, грешен, гроб его не принимает…
Ладно, я старший. Принимаю решение в духе ясновельможного круля Соломона. Всю родню отсюда и в самом деле убрать, но не тащить их в гестапо – что мы там-то скажем? – а переместить их всех в местную криминаль – полицию. Никаких огнеметов, разумеется, привлекать не будем – как потом отпишемся? Немецкий порядок не предусматривает никаких ссылок на мистические обстоятельства и прочую чертовщину…
Так и сделали. Постановили считать, что ничего мы не видели и покойник при нас из трумны на пол не путешествовал. С какими глазами я бы потом начальству излагал всю эту мистику? Начали нормальное следствие. И к следующему вечеру, как я уже говорил, размотали клубочек, выяснили и насчет той бабы, и насчет золота, которое не поделили. Взяли стрелка, и сознался он у нас быстренько, еще до применения активного следствия…
И уехали. С разоблаченным виновником и грамотно составленным отчетом. Между прочим, начальство мне вынесло благодарность за грамотное и в сжатые сроки проведенное следствие. Я человек великодушный, отметил участие Антона – с гестапо ссориться не следовало, хорошие с ними отношения всегда пригодятся.
