“Командир”, оказавшийся лысоватым голубоглазым мужчиной лет сорока с тонкими губами, выхватил из рук одного из своих помощников, черноволосого усатого парня помладше, бластер и скомандовал нам:
– Бегом вперед! Ты – первый, – добавил он, обращаясь лично ко мне. Это фамильярное «ты» меня слегка покоробило.
– Я никуда не пойду, пока вы не объясните нам, что здесь происходит, – отозвался я. – Я не потерплю…
Но договорить я не успел, потому что голубоглазый резким движением вскинул бластер, одновременно с этим снимая его с предохранителя, и ткнул его ствол мне в лицо. Я машинально отшатнулся и слегка развернулся, так, что моя щека прижалась к шершавой бетонной стене. А ствол бластера уперся мне в челюсть, чуть ниже левого уха. И я подумал о том, что все на этих гастролях пошло у нас наперекосяк. С самого начала.
Голубоглазый процедил:
– А мне насрать, что ты потерпишь, а чего нет. Мне вообще насрать на тебя. Вы – заложники и больше ничего, запомни это.
С перепугу я начал мыслить абстрактно. «Мы спустились сюда с неба, как ангелы, – думал я, – знать не зная, что это ад. Наши перышки пойдут на перины, а наше мясо – на шашлычок…»
Командир продолжал:
– Если будете слушаться, выполнять команды быстро и беспрекословно, можете остаться в живых. Нет – сдохнете точно. Это единственное правило. Ясно?
– Якхно, – прошамкал я перекошенными губами, чувствуя, как струйка пота ползет мне с позвоночника в задницу.
– Тогда бегом! – рявкнул голубоглазый, опуская бластер. – Вы, – обернулся он к нашим, – за ним!
– Не люблю я такую романтику… – тихо сказал Пила, и мы помчались по этой коммуникационной шахте. И бежали так минут пятнадцать, пока не уперлись в наглухо закрытую типовую титановую дверь шлюза. Мы во множестве видели такие в этом «турне». «Командир» выругался и приказал:
– Всё. Отдыхать, – и сам первый выполнил свою команду, опускаясь на пол. И добавил безнадежно: – Не успели.
– Что теперь, Веня? – спросил его, падая рядом, колонист, которого я без маски еще не видел, а теперь узнал в нем ту самую рожу со шрамом во лбу, которая встречала нас, когда мы только прибыли на Марс.
– Будем ждать, – отозвался командир. – Если это наши почему-то закрыли, откроют. Если нет… Подождем.
– Может быть, сейчас, раз уж мы сидим… – начал, было, я, но «командир» оборвал меня:
– Заткнись!
Мы просидели так минимум минут двадцать, утирая липкий пот и озираясь по сторонам. Сбоку от двери я заметил стандартный модуль переговорника. Почему они не воспользуются им? Ах, да, они же не знают, кто их запер, «свои» или чужие, не хотят выдавать свое присутствие…
