– Нравится? – с удовольствием заметила госпожа Иветта, поняв ее удивление. – А ведь еще – духи, украшения! Но это уже сложнее, об этом потом…
– Так красиво – даже смывать жаль! – воскликнула Марина.
– Оставь, если жаль. Но на ночь макияж надо снимать. Если ты ложишься в постель с мужчиной, тогда перед тем, как уснуть. Ему же и не понравится, если ты проснешься с потеками под глазами.
– Я не собираюсь ложиться в постель с мужчиной, – смутилась Марина.
– Никогда? – усмехнулась госпожа Иветта. – Не волнуйся, дорогая, ты скоро забудешь свои любовные страдания. Поверь мне, твое разочарование в каком-то мальчишке не стоит того, чтобы помнить об этом больше недели. И уж тем более того, чтобы из-за этого шарахаться от мужчин. Надо только не позволять им собою распоряжаться, вот и все. И это очень просто.
Марину слегка удивило, что госпожа Иветта показывала ей эти изящные ухищрения так, как показывала бы, наверное, любой несведущей женщине. А как же тогда то особенное, необычное, присущее женщинам магическим? Чуть поколебавшись, она решилась спросить об этом.
– Ах, Мариночка! – расхохоталась госпожа Иветта. – Как же ты еще наивна, как мало знаешь жизнь и даже себя! Я же сказала: необходима только огранка. Все остальное гримом не нарисуешь, даже если изобразить по всему лицу звезды и полумесяцы. Все, на сегодня хватит, – сказала она. – В восемь часов придет машина, я уезжаю к себе, и ты можешь провести вечер по собственному усмотрению. Книг здесь нет, но можно посмотреть телевизор или пойти погулять. Вечером будь поосторожнее, – добавила она. – И прошу тебя: никого сюда не приводи. Пока.
– Я же сказала: я не собираюсь… – начала было Марина.
– Пока, заметь – пока, – настойчиво повторила госпожа Иветта. – И только потому, что ты неопытна и не знаешь московской жизни. Если захочешь мне позвонить, нажимать надо вот эту кнопку на аппарате. Приятных сновидений, дорогая!
Маринина жизнь стала такой разнообразной и захватывающей, что у нее просто не оставалось времени для того, чтобы выныривать из этого стремительного потока.
Самое удивительное заключалось в том, что внешне дни ее проходили довольно однообразно. Правда, она много гуляла по Москве, и уже одно это было так хорошо, что Марина была готова проводить на улице весь день, несмотря на ударившие наконец декабрьские морозы.
Это был ее город, и она убеждалась в этом ежедневно. Москва не просто нравилась ей – Марина чувствовала себя так, словно была связана с нею самой прочной связью. Наверное, так оно и было. Что может быть прочнее, чем связь рода, связь через предков, похороненных на Новодевичьем?..
