Лотар проспал почти полночи, прежде чем ему показалось, что колокольчики звякнули, как несколько дней назад из-за эрка. Гвинед оказался в руке, прежде чем он понял, что происходит.
Но пока ничего больше не происходило. Сколько бы он ни вслушивался в звуки работы, идущей в городе, никаких признаков грозящей беды не было. Вообще-то следовало уже и пройтись. Лотар оделся и отправился смотреть, кто и что делает.
Работа шла полным ходом. Вафраш даже охрип, препираясь с десятниками. Перспектос, чтобы не чувствовать усталости, выпил крепчайшего чая и теперь носился по всему городу как угорелый, на всех орал, размахивал кулаками и при этом жаловался, что у него болит грудь. Рабочие чуть не падали с ног от усталости, но при виде Лотара крепились, и это вызывало чувство уважения – они по-своему участвовали в битве, и совсем неплохо, судя по тому, как продвигалась работа.
Потом Лотар отправился к сигнальным башням. Там расположились девушки. На Главной восседала Мало. Девушка так здорово приспособилась сканировать горизонт в режиме темнового дальновидения, что даже Лотару не удалось с ней посоревноваться – она сразу заткнула его за пояс, различив на расстоянии двух миль ночного попугая-вильта. Пусть даже это был крупный экземпляр, но все равно его крылья не превышали в размахе десятка дюймов, и на таком расстоянии Лотар увидел его только с третьей попытки. После этого он дернул Мало за небрежно заправленный на груди ремень кирасы и пошел дальше.
На надвратной башне сидели двое – Ветриса и Вестос. Он спал, она сидела тихо, как мышь. Она не очень глубоко заглядывала в лес, виднеющийся за полем перед воротами, но держала под наблюдением свою половину периметра. Лотар прочитал в ее сознании, что сейчас, когда рядом Вестос, она думает о любви. «Все-таки очень странно устроены эти женщины», – решил Желтоголовый.
С тыла, где еще осталась часть частокола, некогда окружавшего его первый дом, на часах стояла Шазия. Бледная, слегка уставшая от напряжения последних дней, она боялась больше других. Но ее совершенной маскировке мог бы позавидовать и Лотар. Девушка словно размазалась по стене крохотной наблюдательной вышки и не пропускала на своей части периметра не то что зверей, но даже колебания ветвей деревьев, ночной рост травы и запахи над землей. Лотар, как сумел, влил в нее долю своей новой уверенности и пошел досыпать.
