Он повесил фонарь на обломок нижней ветки почти уже высохшего дуба и, расчистив место на покрытой мхом земле, бросил на нее сперва кусок просмоленной парусины, а потом – два из трех своих одеял.
С легкой усмешкой он вспомнил, с каким недоверием отнесся когда-то к наставлению командира своего скаутского отряда – насчет того, что «отгораживаться» от земли куда важней, чем от воздуха. Земля крадет тепло гораздо быстрей, чем это способен сделать воздух.
Уолтер Словотский не поверил, однако его старший брат Стивен мрачно кивнул и подтвердил: все так и есть. Но Уолтер все равно решил, что ему врут.
Утром он проснулся промерзшим насквозь и к тому же едва мог пошевелиться – так у него все болело.
Вздохнув, Уолтер стянул одежду, повесил ее на ветку и нырнул под третье одеяло. Иногда ему казалось, что все это происходило с кем-то другим. Хотел бы я знать, как там Стив? – подумал он, сообразив вдруг, что много лет вообще не вспоминал о брате. Они были почти полностью противоположны; Стивен – замкнутый интроверт, Уолтер – открытый и…
Шорох кустарника заставил его потянуться за пистолетом.
– Уолтер? – раздался из темноты голос Эйи. – Ты где?…
В глубине душе он размышлял только, когда это произойдет, а не произойдет ли вообще.
– Здесь, – шепотом откликнулся он и вскинул руку, когда свет ее фонаря нащупал его.
Она была в тяжелой полотняной рубахе, доходящей до самых икр.
– Надеюсь, ты не против, – сказала она, усаживаясь на его одеяло. – Хочу поболтать.
– Не хочешь.
– Ну… – она смотрела спокойно, – вообще-то – хотела. Раньше. Мне уйти?
– Я не верю в совпадения. – Уолтер быстро задул фонарь. В то, что его поймали, он тоже не верил. – И это приводит меня к мысли, что у твоей приемной мамочки слишком длинный язык.
«Надеюсь, ты не против, но мне хочется поболтать», – именно эти слова сказала Энди той давней ночью в его каюте, ночью, когда Карл едва не убил его.
– Возможно. – Шорох одежды, и ее теплое тело скользнуло ему в объятия. – Андреа как-то сказала мне, что Та Сторона породила семь чудес и что я должна держаться подальше от одного из них.
– От твоего отца?
– От Карла. – Эйя спрятала лицо у него на груди, длинные темные волосы рассыпались по его груди и шее. – Я не помню, какими были другие чудеса, кроме тебя.
На чарующий миг ее теплые губы прижались к его и оторвались, оставив Уолтера почти бездыханным. «Утром я возненавижу себя за это, но…»
– Не пойми меня превратно, но как же Брен?
– Это совершенно не твое дело. – Голос ее был нежен, однако решителен.
