— Должны. Иначе нам не справиться в одиночку. Мне нужна информация, которую вы вчера получили. Взамен я обещаю узнать, кто именно и почему следит за вами.
— Вам не кажется, что это не совсем равный обмен? — усмехнулся подполковник. — Информация нужна вам сейчас, а платить вы собираетесь гораздо позже. И то, если у вас получится.
— Верно, но у нас нет другой возможности.
— Я должен подумать, — ответил подполковник. — Это достаточно неожиданное предложение. И заодно проверить ваши слова.
— Неужели вы не понимаете: если бы я был заодно с вашими «наблюдателями», я бы никогда не рассказал вам о вчерашней поездке на Киевский вокзал? И о том, что ваши телефоны прослушиваются.
— А может, вы и рассказываете это только потому, что вчера на Киевском вокзале вы меня потеряли и теперь хотите отчасти наверстать упущенное.
— У вас бурная фантазия, подполковник. Вы напрасно теряете время.
— По-моему, это вы любитель смелых трюков и прыжков в высоту. Кстати, вы не представились. Как мне к вам обращаться и какую службу вы представляете?
— Обращаться можете как хотите. А я лично веду независимое расследование. И мне тоже нужен конкретный результат, как и вам. Я думаю, вы уже давно поняли, что группа Воробьева ничего не добьется. Как и все остальные следственные группы по другим громким делам, она добросовестно проведет все следственные эксперименты и экспертизы, подошьет все бумаги, опросит всех свидетелей и не найдет виноватых. У нас мало времени. Вам нужно решать сегодня.
— Мне нужны хотя бы сутки на размышление, — твердо сказал Славин. — Я просто не имею права верить вам на слово. Поймите, речь идет не о моих личных капризах. Я офицер ФСБ и обязан вести расследование в рамках существующих законов. А по этим законам я не имею права разглашать полученную в ходе следствия информацию. Вы меня понимаете?
— Потом будет поздно, — убежденно сказал Дронго.
— Возможно, — согласился Славин, — но по-другому я не смогу.
Дронго молчал целую минуту.
— Хорошо, — сказал он наконец, — тогда увидимся завтра вечером. В девять часов вечера у вашей гостиницы. Я буду стоять в доме напротив. Ровно в девять часов вы выйдете из здания, пройдете охрану и окажетесь на улице. Я выйду одновременно с вами. Вы достанете сигарету и попросите у меня спички. Я их вам протяну. А обратно вы вернете мне с бумагой, где будет написана информация. Говорить нам не дадут, поэтому постарайтесь все уложить в нескольких строчках.
— Хорошо, — согласился подполковник. — Вы думаете, это так серьезно, что они будут следить за мной и ночью?
