— Не может быть, — убежденно сказал Дронго, — этого просто не может быть.
— И тем не менее, это так. Левитин даже поинтересовался, как можно вам позвонить, но Сергей Алексеевич не дал вашего домашнего телефона. Видимо, полковнику не терпелось информировать вас, чтобы и вы узнали о его правоте.
— Я поеду в прокуратуру, — решительно заявил Дронго, — мне нужно убедиться во всем на месте. Я почти уверен, что Павел Мовчан не совершал этого убийства. И дело даже не в найденных журналах. Они ошибаются, решив, что признание Мовчана — это главное доказательство.
— Не знаю, — честно признался Сыркин, — я уж больше ничего не знаю и никому не могу верить. Если Павел признался…
— Закажите мне пропуск, — попросил Дронго, — я приеду к вам после перерыва.
Через, полчаса он уже сидел в кабинете Климова. Следователь принял его в своем кабинете, когда на часах было ровно одиннадцать. Вероятно, Климов любил точность.
— Добрый день, — мрачно приветствовал его Дронго, — говорят, у вас новости.
— Ox уж этот Левитин, — улыбнулся Климов. — Ему не терпелось позвонить в институт и сообщить о признании Мовчана. Хотя я просил не торопиться. Вчера днем, когда мы вернулись из института, арестованный сам попросился на допрос. Он признался в том, что убил Хохлову. Рассказал, что нож выбросил в реку, когда вышел из института. Собственно, никаких других вариантов просто не было.
— И вы поверили в его признание? — спросил Дронго. — Вы же опытный человек, должны понимать, что признание — это еще не доказательство.
— Я это понимаю. Но в комнате были только его отпечатки пальцев. И на дверной ручке. Мастуков дверь просто толкнул, а Мовчан дверь открывал. Это разные вещи. Он вполне мог убить молодую женщину, взять нож с собой и покинуть территорию института. Меня смущает его несколько неожиданное признание. Поэтому я пытаюсь все проверить.
В этот момент дверь в кабинет открылась, вошел Левитин. По его торжествующему лицу Дронго понял, что полковник считал себя победителем.
— Добрый день, — подчеркнуто церемонно поздоровался Левитин. — Как у вас дела? Кажется, вчера еще вы мне не верили. Вы считали, что мы как обычно пытаемся навесить обвинение на невиновного. Или «пришить», как говорят блатные. Но мы оказались правы, а вы… Я же говорил вам, что время Шерлоков Холмсов и комиссаров Мегрэ давно прошло. Хотя, я думаю, вы не должны очень переживать. Все было ясно с самого первого дня.
— Абсолютно не переживаю, — спокойно сказал Дронго, — тем более, что Мовчан не убивал Хохлову.
