– Развяжи руки, паскуда, – сказала она почти лагерным тоном.
– Ай, – засмеялся «Карась», – ты из наших. Но руки я тебе не развяжу. Слишком ловко дерешься.
– Боишься, – презрительно скривила губs женщина – с такой охраной и боишься. Трус ты, тьфу, – эффект был точно рассчитан. «Грива» захохотал. Но «Карася» не так легко было вывести из равновесия. Он поднялся, сделал несколько шагов и вдруг наотмашь ударил своего шестерку по лицу,
– Ты чего? – испугался тот.
– Потом смеяться будешь, – ласково посоветовал ему «Карась», возвращаясь на место.
В комнату вернулись трое других, удовлетворенных внешним осмотром. Один нес в руках автомат Калашникова.
– Посмотри, чего нашел.
– Потом посмотрим, – «Карась» начинал нервничать, – где твои друзья? – спросил он снова.
– Развяжи руки, я устала так сидеть, – снова сказала женщина.
– Ты, сука, мне условий не ставь. Здесь условия я ставлю. Захочу и все расскажешь. Ладно, «Грива», возьми «пушку» и сядь у старичка. Если эта стерва дернется, пристрели его сразу. А ты развяжи ей руки. И без глупостей.
Ремни с нее сняли. Она помассировала запястья кисти, неслышно перевела дыхание.
– В пиджаке должно быть сообщение. Они обычно пишут, куда идут. Дай. мне его.
– Посмотри, – показал «Карась» на пиджак одному из своих людей.
Тот добросовестно осмотрел карманы. – Ничего нет.
– Он не может найти, – возразила женщина. Микрофон был в виде обычной шариковой ручки.
Шестерка бросил ей пиджак. Она, схватив его, сразу незаметным движением нажала кнопку передающего сигнала и, обыскав пиджак, бросила его в сторону.
– Вон там, в серванте, – показала она в другую комнату
Один из парней бросился туда и действительно принес карту с местом встречи Подшивалова, очерченную красным карандашом Ковальчука.
– Ты посмотри, не обманула, – немного удивился «Карась», – или обманула. Хочешь, чтобы мы туда поехали, да? А твои дружки где?
– Перестаньте говорить таким тоном, – поморщилась женщина, – выдавая себя за деревенского дурачка.
Микрофон был включен, и теперь Меджидов должен был слышать все.
Парни обидно захохотали, «Карась» был действительно деревенский и его обижало, когда вспоминали про это тягостное обстоятельство его рождения.
– Храбрая, – покачал он головой, – и смелая…
– С этим что делать? – спросил «Грива», продолжающий давить на затылок Ковальчука дулом пистолета.
– Отстань, – крикнул «Карась».
«Грива» обиженно замолчал, но оружие убрал.
– Кончай споры, – предложил «Карась», – у меня только один вопрос – где документы?
