– Скажите, вот здесь вам не больно? – спросил он, сжимая руками ее груди.
– Нет, – ответила она.
– А вот тут?
Кончиком указательного пальца он при этом нежно надавил на сосок левой груди и потер его, как будто хотел стереть с него какое-то пятнышко.
Лиза смутилась и вздрогнула.
Генерал нахмурился.
– Повышенная чувствительность левого соска, – констатировал он. – Значит, я не ошибся. Посмотрим, как обстоит дело с правым.
Послюнив палец, он прикоснулся к правому соску так, словно он снимает божью коровку.
С Лизой такое проделывали впервые; из ее груди вырвался стон, похожий на хрип.
– Болезнь очень запущена, – сказал Нейпперг. – Вы находитесь на грани кризиса. Но я вас вылечу.
Он спустился в гостиную, отвел хозяина в сторону и сказал:
– Ваша дочь опасно больна, у нее заразная лихорадка в очень тяжелой форме. Я категорически запрещаю вам входить в ее комнату. Я сам буду навещать ее, пользуясь лестницей с внешней стороны дома, чтобы не заразить кого-нибудь при встрече. Два ближайших дня я буду ее кормить и ухаживать за ней. Все необходимое для этого у меня есть. Ни о чем не беспокойтесь.
Синьор Франкони горячо поблагодарил Нейпперга, и тот сейчас же поднялся в комнату к Лизе. Девушка, растревоженная необычными прикосновениями, чувствовала, как откуда-то из глубины поднимается жаркая волна и охватывает ее всю, но по наивности приписывала это началу перемежающейся лихорадки.
Мнимый доктор достал из кармана какую-то баночку и, взяв на палец немного мази, стал массировать соски обеих грудей.
По телу Лизы пробежала судорога, и она опять громко застонала.
– Вы страдаете болезнью, весьма распространенной среди молодых девушек, которые долго не выходят замуж. В вашем возрасте у вас уже должен быть жених.
– Вы правы, – пролепетала Лиза, испытывая странное томление.
– Врачебный долг обязывает меня предложить вам средство, которое может вас вылечить, – произнес внушительным тоном генерал. – Скажите, вы не ощущаете покалываний вот тут? – продолжал он, указывая бесстрашным жестом то место, которое древние называли «разбитое сердце»...
– О да, да! – воскликнула девушка, все больше возбуждаясь.
– В таком случае всякое промедление преступно, – сказал Нейпперг. – Я буду вести себя так, как если бы был вашим мужем. Мы никому об этом не скажем, все останется нашим с вами секретом. Ведь дело касается вашего здоровья...
Тело Лизы было как натянутая струна, и девушка не сказала, а скорее выдохнула, что она согласна.
