Самозванка, жена Самозванца (Марина Мнишек и Лжедмитрий I) | страница 10



– Я вызываю тебя, сударь. Сабли или пистолеты – что угодно. Немедленно. Сейчас! Прямо здесь!

Вслед за этим он убрал ногу с груди Корецкого, схватил того за плечи и рывком поднял с полу.

А между тем паны, опытные в подобных делах (ведь в те неистовые времена частенько случались дуэли по поводу и без повода, и каждый знал, как вести себя при внезапно вспыхнувшей смертельной ссоре), уже вывалились из залы на улицу и вывели противников. Было решено стреляться – гостям не терпелось узреть победителя, а рубка на саблях может затянуться.

Перепуганный Мнишек и глазом моргнуть не успел, а уж две сабли были воткнуты в землю, означая барьеры, и секунданты разошлись к противникам.

Адам Вишневецкий был распорядителем дуэли. С веселой улыбкою, словно собравшимся предстояло увидеть не смертоубийство, а некое представление скоморохов или бродячих лицедеев, он развел противников к барьерам и приказал:

– Сходиться после счета «три», стрелять на счет «десять»! Господа противники готовы?

«Господа противники» отсалютовали пистолетами. Корецкий тяжело дышал и пытался улыбнуться, Димитрий был наружно спокоен, только раз или два вскинул глаза к небу. Впрочем, человек внимательный мог бы заметить, что он взирал вовсе не на Господние пределы, а на верхние окна замка, словно пытался рассмотреть, наблюдает ли кто-то из домочадцев пана воеводы за поединком.

– Внимание! – выкрикнул князь Адам, поднимая руку с зажатой в ней шапкою, а потом продолжил: – Раз… два… три…

На счет «три» Димитрий двинулся вперед. Ни он, ни пан Адам как бы не заметили, что Корецкий-то кинулся к противнику еще на счет «раз»!

Шляхтичи возмущенно вскричали: «Стой! Куда!», однако князь Адам и бровью не повел, и ропот возмущения замер. Надо думать, князь Вишневецкий знал, что делал.

– Четыре… – продолжал распорядитель. – Пять… Шесть… Семь…

Грянул выстрел! Это Корецкий не дождался окончания счета. Пуля укоротила перо на шапке москаля, однако тот отмерил под счет пана Адама еще три шага, медленно поднимая руку, и спустил курок не прежде чем Вишневецкий выкрикнул, взмахнув своей саблей:

– Десять! Пли!

Выстрел отшвырнул Корецкого назад, пистолет вышибло из его руки наземь. Пан Вольдемар со стонами тряс рукой, с ужасом глядя на противника.

И он, и зрители понимали, что москаль его просто пожалел!

Униженный этой жалостью Корецкий вскочил и кинулся на противника, занося кинжал, выдернутый из-за голенища.

Какой-то миг Димитрий стоял перед ним полностью безоружный, но тут секундант его, Константин Вишневецкий, выдернул из-за своего пояса заряженный пистолет и бросил ему с криком: