Поэтому 11 сентября Александр Николаевич составил завещание, согласно которому княгиня Юрьевская и ее дети получали капитал в процентных бумагах на три миллиона с лишком рублей.
К завещанию было присоединено письмо на имя цесаревича Александра:
«Дорогой Саша! В случае моей смерти поручаю тебе мою жену и детей. Твое дружественное расположение к ним, проявившееся с первого дня знакомства и бывшее для нас подлинной радостью, заставляет меня верить, что ты не покинешь их и будешь им покровителем и добрым советчиком…»
Этими словами, полным забвением всех обид император связывал сына, который был человеком чести, по рукам и ногам. Он мог быть уверен, что, случись беда, цесаревич не даст «душке Минни» причинить вред «этой Катрин» и ее детям.
Между тем, готовясь к худшему, Александр Николаевич продолжал надеяться на лучшее. И занялся изучением вопроса, который интересовал его больше всего прочего: как возвести княгиню Юрьевскую в сан императрицы.
Поскольку он больше не скрывал своего брака и Екатерина Михайловна открыто принимала участие в жизни двора и царской семьи, возникало множество протокольных казусов, которые, по мнению императора, не могли не оскорблять его возлюбленной жены. Она была лишь морганатическая супруга, а потому должна была уступать место великим князьям и княгиням. На семейных обедах, к примеру, она сидела не против императора, а в конце стола… Ну и все такое прочее. Александр мечтал как можно скорей изменить это унизительное положение.
Согласно традиции, коронация императриц совпадала с коронацией их супругов. Предстояло изменить этот порядок. Кроме того, все титулы и звания Екатерины Михайловны должны были быть должным образом узаконены. Император поручил заняться этим министру юстиции Набокову, и по стране снова пошли слухи, как круги по воде. И снова не знали, о чем говорить в первую очередь: о том ли, что государь готовит манифест об ограничении самодержавия, или о том, что в России скоро появится новая императрица Екатерина…
Пока никто не ведал о тайном замысле императора: короновав возлюбленную, после этого почти сразу отказаться вместе с ней от престола в пользу цесаревича Александра и покинуть Россию вообще. Поразмыслив, император решил не искушать любимого сына Георгия бременем власти, не вносить разлада в семью и не ставить страну на грань катастрофы.
А между тем его собственная катастрофа была уже близка.
* * *
В конце февраля 1881 года тайной полиции удалось напасть на след разветвленной сети террористов «Народной воли», которые готовили покушение на государя. Однако ни намеченная дата тер-акта, ни подробности не были известны. Государю же настоятельно рекомендовали быть осторожнее, пореже появляться на людях. Например, не ехать на развод караулов, хотя император старался их не пропускать по традиции, установленной еще императором Павлом. Александр резонно напомнил, что самое страшное покушение, организованное Степаном Халтуриным, произошло как раз в Зимнем дворце, когда была взорвана столовая и погибло множество невинных людей. Его же Бог оберег. Авось и на сей раз обережет!
