Роковое имя (Екатерина Долгорукая - император Александр II) | страница 12
Однако все на свете имеет конец, и страдания Марии Александровны тоже завершились. Это случилось 22 мая 1870 года.
А ровно через месяц после ее похорон император вошел в комнаты Екатерины, обнял возлюбленную и сказал:
– Петровский пост кончится в воскресенье. Я решил в этот день обвенчаться с тобой перед Богом.
Он ни с кем не советовался – он просто объявил о своем решении и Екатерине, и ближайшим друзьям, Рылееву и Адлербергу, и – вовсе уж в последний момент – придворному священнику Никольскому.
Министр двора Адлерберг ждал чего-то в этом роде, но все же изменился в лице. Однако даже робкую попытку возразить Александр резко отмел:
– Я жду уже четырнадцать лет. Четырнадцать лет тому назад я дал слово. Я не буду ждать более ни одного дня.
– Сообщили ли вы сыну? – набрался храбрости спросить Адлерберг.
– Нет. Он в отъезде. Да это и неважно.
– Ваше величество, цесаревич будет очень обижен… – шалея от собственной смелости, выдавил Адлерберг.
– Я государь и единственный судья своим поступкам, – последовал ответ.
6 июля в три часа дня император вошел в комнаты Екатерины в Большом Царскосельском дворце. Она уже ждала – в присутствии одной только близкой подруги. Поцеловав ее в лоб, Александр просто сказал:
– Пойдем.
Дворец был почти пуст. Никто, абсолютно никто не подозревал, какое событие вот-вот должно свершиться.
Император и его возлюбленная вошли в уединенную, почти пустую комнату. Там уже ожидали протоиерей, протодьякон и дьячок. Посреди комнаты стоял походный алтарь. Шаферами были Рылеев и генерал-адъютант Баранов. Гостями – подруга Екатерины и Адлерберг.
Протоиерей получил строгое указание: не забыть, что это венчание не просто какого-то там Александра Николаевича, а императора! Титул должен быть назван. Государь хотел оказать своей избраннице самые высокие почести – насколько это было возможно, конечно. И священник трижды повторил:
– Венчается раб Божий, благоверный государь император Александр Николаевич рабе Божией Екатерине Михайловне…
После венчания император переоделся в обычный темно-зеленый мундир кавалергарда и отправился с Екатериной в коляске в Павловское. С собой взяли двух старших детей.
Вдруг царь сказал:
– О, как долго я ждал этого дня. Четырнадцать лет – что это была за пытка! Я не мог больше ее выносить, у меня все время было такое чувство, что мое сердце не выдержит этой тяжести. Но теперь… теперь я боюсь своего счастья. Я боюсь, что Бог слишком скоро лишит меня его.