-- А другими они и быть не могут, -- ответила Римма. -Всю жизнь на картошке, капусте и макаронах. Они уже к тридцати становятся тумбами, а когда рождаются внуки, они вообще перестают быть женщинами. Все. Финита ля комедия. Они бабки. Все маршруты закончены. Раньше из дома на работу, три раза за жизнь в дом отдыха или в санаторий по профсоюзной путевке со скидкой. А теперь только из дома в магазин, прачечную и поликлинику. Все их путешествия.
Единственной старухой в форме была Олимпиада Васильевна Разумовская. Она мне преподавала географию в школе, не скрывала, что из дворян, каждый год ездила в Париж к родственникам, которые детьми вместе с родителями эмигрировали сразу после революции.
Она сидела одна, старухи со своими разговорами о ценах на фрукты ее раздражали. Она курила длинную тонкую черную сигарету, из дорогих, судя по приятному запаху, и была одета в легкий, в яркую клетку, шелковый костюмчик. Я поздоровалась с ней и сказала:
-- Какая вы всегда элегантная и модная.
-- Гуманитарная помощь, -- ответила низким прокуренным голосом Олимпиада. -- Внучатые племянницы отдали свои вышедшие из моды тряпки. У них в Париже мода заканчивается, а к нам она только приходит, поэтому я самая модная старуха в нашем микрорайоне. А у тебя что, неприятности?
-- А разве заметно? -- Я удивилась вполне искренне.
-- Поживешь с мое, все будешь замечать.
-- Ничего особенного. Я временно на левую работу устроилась. И один козел, в общем, в первый же день поизгалялся.
-- Ответила?
-- Не очень...
-- Надо сразу бить по яйцам, -- заметила Олимпиада.
-- Буквально?
-- И буквально, и фигурально. Все мужики закомплексованы. По этим комплексам и надо врезать. Привожу пример. Сегодня стою в очереди за дешевым луком, из совхоза привезли, и один мужичонка -- маленький, пьяный, вонючий, матерится через каждые два слова. Я ему сделала замечание. А он мне: да пошла ты на хуй. Я ему тут же: на твой, что ли? Да он у тебя не больше трех сантиметров, на нем не удержишься.
-- А он что?
-- А ничего. Кругом хохот, он как рыба, рот открывает, а сказать ничего не может. Ты своему козлу не спускай, завтра же врежь! Мужика надо бить по его комплексам.
-- Я еще не знаю его комплексов.
-- А чего их знать? Он или толстый, или худой, или галстук носит как слюнявчик, или ходит в костюме с засаленным воротником, потому что чистит один раз в год, или по-русски двух слов связать не может, вечно прибавляет "как бы", "значит", "хотел бы сказать". Или начальника боится, или бездельник, или тупой.
