«Дал бы бог!» – кивнула Кира, невольно улыбаясь обладателю жизнерадостной рубахи, однако он был так занят разговором по сотовому, что даже не заметил ее радости. До нее донесся только обрывок фразы:
– Ваше дело оказаться в нужное время в нужном месте, только и всего! В конце концов, это ваш долг!
«Ишь ты! – с уважением подумала Кира. – Наверное, тоже разведчик – на задание отправился. А эти «перья» для маскировки».
Tем временем сердце перестало грохотать как бешеное, взор вполне обрел утраченную ясность, и Кира обнаружила, что зловещего сходства между двумя дорожками куда меньше, чем ей сперва показалось с перепугу…
И крылечко-то повыше.
И магазин рядом называется «Мини-супермаркет». И ящик не деревянный, а пластмассовый, из-под бутылок. И вообще, не кипарисы обрамляют дорожку, а пирамидальные тополя. И зловещая «доска объявлений» здесь не застеклена, не заперта на замочек, а совершенно открыта взору всякого прохожего человека. И этот прохожий может совершенно беспрепятственно прочесть заляпанную клеем афишку о том, что за совершение тяжких преступлений (леденящий душу перечень прилагается) разыскивается Москвина Кира Константиновна, 1968 года рождения…
* * *
«Этого не может быть. Я сошла с ума!» – мелькнула мысль, и Кира с облегчением отдалась ей. Безумие, некогда казавшееся ее ясному, холодному рассудку страшнее всех СПИДов и раков, вместе взятых, вдруг засияло теплой, ласковой улыбкой и распахнуло объятия, сулившие покой, – а главное, бесспорное объяснение всему на свете.
Если Кира безумна, – значит, этого объявления нет: ни здесь, ни в Коктебеле. Нет и не было ни «обезьянника», ни страшного известия о гибели Алки, ни Мыколы, который…
– Девушка, документики ваши попрошу.
Кира досадливо качнула головой. Господи, ну хватит! Безумие повторяется. Это с ней уже было, надо придумать что-нибудь поновее.
Оглянулась – и вздрогнула, потому что белобрысый розовощекий молоденький сержант, стоявший рядом, оказался до жути реальным. Он даже и не подозревал, что является всего лишь продуктом помутненного, больного Кириного сознания! Его большие серые глаза были исполнены трезвомыслия и желания непременно исполнить свой долг. Сейчас они скользнут с ее лица на физиономию опасной преступницы и…
– Шурка! Вот ты где! – раздался радостный крик. – А я тебя ищу, ищу! Прости, что опоздал, больше не буду, ну прости! Держи!
Кира машинально приняла что-то в руки – разноцветное, шелестящее, – а потом ее саму схватили, стиснули чьи-то руки, да так, что она вздохнуть не могла, а чьи-то губы прижались к губам.
