Ехать в штаб все равно надо было. Глянул на часы. До рейсового автобуса более трех часов. А в гараже и грузовых, пригодных к выезду, не осталось. Придется просить старшего лейтенанта Кононова - у него собственные "Жигули". Не укатил ли он на рыбалку? Полетов нет, работа комиссии по расследованию летного происшествия нарушила не только служебный план, но и распорядок дня. Летчики, авиаспециалисты и солдаты болтаются без дела, занимаются кто чем хочет.
Позвонил в гостиницу. К счастью, Кононов оказался на месте и с радостью вызвался свозить командира в город.
- Заодно, если не возражаете, на обратном пути заскочим к одному моему знакомому, - трогая машину, сказал старший лейтенант. - Вчера приехал ко мне со своей подругой в гости. Собирался ночевать. Выпили честь по чести, поболтали о житье-бытье. И то ли я сболтнул лишнего, то ли чем-то обидел его, но пока ходил к следователю, они укатили. Нехорошо получилось.
"Мне бы твои печали", - мысленно усмехнулся Родионов. Его серьезно беспокоило другое: как встретит командующий и какой вывод сделает после доклада Вихлянцева. А что председатель комиссии сделал вывод не в его пользу, он не сомневался.
Генерала Дмитрюкова Владимир Васильевич хорошо распознал ещё в Чечне, когда тот командовал полком. Властный с подчиненными и заискивающий перед начальством он умело лавировал между служебными рифами, стараясь быть на виду, выставляя напоказ свои успехи и находя убедительные оправдания неудачам. Да, Сергей Сергеевич был умен, хитер и ловок; легко ориентировался в любой обстановке и улавливал настроение начальства. У него в Чечне было столько же боевых вылетов как и у лучших, наиболее активных летчиков. Но какие это были вылеты! То что на его самолете не было ни одной царапины от снарядов, говорило само за себя. Он вылетал туда, где, по существу, не было никакого противовоздушного прикрытия, где по разведданным сосредотачивались боевики, чтобы влиться в основные отряды. И больше одного захода на цель никогда не делал: выпустил ракеты или сбросил бомбы и - на свой аэродром. И от подчиненных требовал того же, демонстративно подчеркивая, что дорожит их жизнью. Так поначалу многие и считали, пока не произошел случай с летчиками Мишаевым и Вавиловым. Все ждали сурового наказания провинившегося. Однако комполка поступил иначе - перевел Мишаева в другую часть, даже не объявив ему выговора. И как выяснилось позже, перевели с повышением. В изрядном подпитии Дмитрюков как-то пояснил свое решение:
