Не зря говорила матушка: лукава жизнь, бес полуденный… Воистину так!
Военных поселили на острове Галлиполи, во временном военном лагере. Тем, у кого были семьи, позволили разместиться в Константинополе.
Турки там были как-то не слишком заметны… Всюду русские, русский язык, русские вывески, русские нравы. Улица Пера, кривой коридор, по вечерам беспорядочно освещаемый электрическими огнями, стала «нашей улицей». Русские рестораны вырастали один за другим. Некоторые из них были великолепны: залы в два этажа, первоклассная кухня, оркестры, каких Константинополь никогда не слыхал. Вот на окраине «Стрельна», а вот «Гнездо перелетных птиц», где выступали Аверченко и Свободин, собравшие блестящий артистический ансамбль. По улицам ходил картонный гигант с красным носом и в цилиндре. За ним по пятам – целая толпа. Это была живая реклама русского кабачка «Черная роза».
Русские дамы – образованные, элегантные, говорящие на пяти языках, – нашли хороший заработок в этих ресторанах, придавая им пышность, элегантность, изящество. Вообще, только русские создали в Константинополе городскую жизнь. Ставились спектакли, проходили литературные вечера, диспуты на тему: где бы был теперь Чехов, «у них» или «с нами»…
Русские завезли в Константинополь и свое поветрие: лотошные клубы. Их появилось свыше четырехсот. В среднем в день играло до двенадцати тысяч человек. Но слишком дорого стало ладить с полицией, направо и налево требовавшей взятки, и тогда два беженца решили открыть кафародром.
Это слово греческое, однако изобретение было совершенно русское – тараканьи бега! Ростовское скаковое общество, вывезшее в Константинополь своих скакунов, прогорело из-за дороговизны кормов. Тараканов держать значительно дешевле!
Собственно, кафародром – это стол, на котором устроены желобки. По желобкам бегут тараканы, запряженные в проволочные коляски. Обычные черные тараканы, только невероятной величины, испуганные электрическим светом, мчатся со всех ног. Вокруг жадная любопытная толпа с блестящими глазами…
Конечно, всякое явление такой жизни тем было и дорого обитателям Константинополя, что оно было временным. Все не переставали надеяться и ждать, что это вот-вот закончится. Город полнился слухами, то и дело пробегала электрическая искра какой-нибудь сенсации. То враз в трех иностранных газетах появлялось известие, будто 30-тысячная армия Врангеля готовится к вторжению в Россию. То разносился слух, что Совнарком переехал из Москвы в Петербург. То говорили о происшедшем в Москве перевороте. Знакомые при встрече на улицах донимали друг друга вопросами: правда ли, что умер Ленин? Из России являлись новые и новые беженцы, которые привозили слухи один нелепее другого. Например, один человек рассказывал, что видел солдата армии Буденного в каракулевом дамском саке!
