«Если бы я только могла понять, с кем он хотел встретиться! – мысленно воскликнула я. – Может быть, именно этой встречи и не хотели допустить его враги, и именно из-за нее лишили его жизни?»
Поэтому сочетание этих трех букв несколько часов не давало мне покоя. Я повторяла их на все лады, пытаясь подобрать то единственное слово, которое имел в виду мой муж.
Если бы кто-нибудь мог увидеть меня в этот час, он наверняка принял бы меня за сумасшедшую. Да и как еще можно назвать человека, бродящего по комнате из угла в угол и повторяющего, словно одержимый:
– Смерть, бессмертие, Роберт, конверт, мертвец, Вертер, эксперт, вертеп, Берта, Гертруда….
Каждое из этих слов содержало пресловутое сочетание букв. Но ни одно из них, пожалуй, за исключением «эксперта» даже отдаленно не подходило по смыслу.
И самым чудовищным было то, что по иронии судьбы чуть ли не половина этих слов так или иначе была связана со смертью.
Посудите сами: «Смерть. Мертвый. Черти». Не самое веселое сочетание, не правда ли?
А выражение «Встретиться там с чертями», пришедшее мне в голову и уже не желавшее ее покидать, наполняло меня почти мистическим ужасом.
В конце концов, отчаявшись что-либо понять, я оставила эти бесплодные попытки и без сил свалилась на кровать.
«Милая девичья светелка, – было моей последней мыслью перед сном, – никогда еще ты не была свидетельницей таких страданий…»
Впервые в жизни я проснулась в своем поместье в отвратительном настроении. Ничто не радовало меня в это утро – ни приходившие с поклоном крестьяне, ни ломившийся под изысканными деревенскими яствами стол…
Нянюшка умудрилась выставить на него все мои любимые блюда и с отчаяньем наблюдала мое к ним равнодушие.
Я совершенно не хотела расстроить бедную старуху, но мне сегодня было не до еды.
Сразу же после завтрака я снова уединилась в своей комнате и попыталась на свежую голову разобраться с пресловутой запиской. Но опять без сколько-нибудь заметного результата.
Новости в деревне распространяются со скоростью ветра, и, узнав о моем приезде, к обеду ко мне в гости нагрянули соседи. Все это были весьма уважаемые мною милые люди, но я с трудом скрывала раздражение, и только долг гостеприимства не позволил указать им на дверь.
Разговор за столом, как и следовало ожидать, скоро перешел на тему смерти. И я отметила, что в последние месяцы ни о чем другом в моем присутствии не говорят. В первую очередь потому, что я похоронила мужа. Но и события в Синицыно, как я скоро поняла, уже не являлись тайной для моих деревенских знакомых. Я ни словом не обмолвилась о своих приключениях в Синицыно и о той роли, в которой мне пришлось там выступать в течение суток, но призналась, что знаю некоторые подробности трагедии от знакомых полицейских. Такое объяснение, учитывая профессию моего мужа, ни у кого не вызвало недоверия.
