В ответ с мостика миноноски прокричали слова благодарности и помахали руками. Она круто развернулась и, зарываясь в волны полным ходом, помчалась прочь.
— Пошли в Асэб, там у них база и угольный склад, — объяснил помощник и добавил. — Значит, пока крейсер за нами гонялся, весь уголь пожег и теперь вынужден встать на погрузку.
— Полный вперед! — капитан вновь обрел голос. Он широко перекрестился и громко возблагодарил Николу Морского за избавление путешествующих от опасности на водах. — Теперь, в океане-то, они нас черта с два найдут!
Свежий ветер с Индийского океана катил крутую волну, и судно изрядно качало. По правому борту открылись бурые каменистые берега с редкими темными пятнами зарослей. За ними неровными уступами уходили в небо голые холмы, над которыми в самое небо вздымался черный зазубренный пик.
— Гора Абейда, — указал на нее помощник. — В этих местах наш земляк Ашинов и попытался основать Новую Москву. Слышали об этом?
— Слышал, — отозвался Дмитрий. — Здесь-то он и собирался сеять хлеб и растить сады?
— Вы, молодые люди, других глупее себя не считайте, — заметил капитан. — На этом морском пути российским судам весьма полезно бы свой собственный порт иметь. Только делать все нужно по-другому. Незачем было почти две сотни человек сюда из России везти и смущать их рассказами о вольном хлебопашестве. На этих берегах белый человек удержится, если только он занимается торговлей и промышленностью. Вон англичане здесь всего трех своих агентов содержат, и те с помощью нескольких индийцев забрали в свои руки всю торговлю с сомалийскими племенами. А в бухте Джибути французы уже и порт со складами оборудовали, собираются строить железную дорогу до самой эфиопской столицы.
К вечеру «Кострома» подходила к этому колониальному владению Франции в Африке. На рейде Джибути стояло несколько судов, а чуть в стороне от них дымила низкобортная канонерка под Андреевским флагом.
— Вовремя земляки подошли, теперь нас никто не тронет, — с довольной улыбкой произнес капитан. — Поднять российский флаг!
Городок Джибути совсем недавно стал административным центром французского владения Берег Сомали. Протянулся он вдоль узкого мыса полумесяцем, охватившим широкую бухту. Вдоль его единственной, названной Губернаторской, авеню разместилось несколько одноэтажных зданий европейских контор и магазинов, а на самой набережной чахлые кусты обозначили бульвар. Говорят, воду для их поливки, так же как и для нужд всего местного населения, привозят на верблюдах из какого-то источника, расположенного вдали от побережья. Порт — причал, одинокий подъемный кран да несколько бараков. В стороне от него разместился арабский квартал — тесно застроенный ослепительно белыми домами с плоскими крышами, круглыми окнами-бойницами и дверными проемами, напоминающими по форме замочные скважины. Окраины городка облепили круглые африканские хижины, крытые выгоревшей на солнце травой, а за ними до самого горизонта протянулась серо-коричневая пустыня с грудами черных камней.
