— Вам говорят -молитесь Богу, а я говорю — ищите Бога! Но не там, где вы привыкли искать! Небесное Царствие всюду — я только открою для вас его двери…
— Ну и как же попасть, Иисус, в твоё Царствие? -Перебил его один из фарисеев.
— Да! Двери открыты -дальше что? — Подхватил второй. — Что нужно делать?
Иисус таинственно улыбнулся, обвёл глазами всех и бросил в притихшую толпу:
— Самому стать Царём!
Зашелестела эта толпа, и невесело стало в синагоге.
— Так ты собрался на Царствие, вот оно что, Иисус… Должно быть, ты спал сегодня, и тебе что-то приснилось… -облегчённо вздохнул первый фарисей, вымученно улыбаясь.
— Или чем-то не угодили тебе Давид с Соломоном, Иисус, что ты каждого норовишь помазать в цари? Или не по нраву тебе нынешняя власть?-Выпытывал второй, тревожно морща лоб.
— Кто сам станет Царём -тому Царь не нужен! И я, Иисус, сын Давидов, подданный тетрарха Галилеи и Переи Ирода Антипы, знаю только одну власть — власть моего Небесного Отца!
— Так сколько же у тебя отцов?-Насмехаясь, пришёл на выручку второй фарисей, распаляя себя и всех вокруг.-Ты называешь отцом всякого, о ком заходит речь, Иисус, не потому ли, что слаб и ищешь у них защиты?
— Я не слаб, просто есть Тот, Кто сильней меня, -пожал плечами Иисус.-Он даст мне силу и власть, и истинно говорю вам, — придёт день, когда вы попросите защиты у меня! — Звонко закончил он, обведя глазами всех собравшихся в синагоге.
Но этот день был далёк. И не любил дерзостей Капернаум. В глазах говорившего с ним фарисея Рахима зажёгся опасный огонёк.
— У тебя?… -Презрительно переспросил он под недовольный ропот толпы и окатил всех холодной волной. — У тебя, Иисус, бездельника, самозванца и бродяги? Развратника и смутьяна? Ты здесь только потому, что за тебя просит дочь Сулимы, жалкий лицемер, иначе кто бы стал тебя слушать!Ты шатаешься везде с кем ни попадя, ешь и пьёшь со всеми подряд, а потом приходишь сюда и говоришь нам о Боге, закатывая глаза под потолок! Но и этого мало — теперь ты притащил за собой женщину! Женщину! — Он поднял руку, собирая внимание, и торжественно указал ею на дверь, возле которой стояла Мария. — Скажешь, она нужна тебе для молитвы? Для откровений и пророчеств? Одного вида её довольно, чтобы понять, зачем она тебе нужна!… И это нынче у тебя зовётся Небесным Царствием!
Толпа ахнула. Мария зажмурилась и прислонилась к стене. Страх и стыд стеснили ей грудь. Не будь её сегодня с ним, не стой она здесь, сейчас, он нашёл бы, что им ответить, его бы обошла стороной беда… Сердце дёрнулось больно, помешав вдохнуть, и стало падать, и падать… и всё, о чём говорилось, во что верилось только что, показалось размытым и нестойким, как всплывший в голове обрывок вчерашнего сна..И чей-то больной ноющий голос прорывался и настойчиво звал за собой, в глубокую и страшную пропасть, и тоже обещал вечность, и падение, которому не будет конца…
