Эжен недовольно скривился, погладил девушку по голове и отвернулся от неприятного зрелища.
У сарая шло веселое пиршество. Здесь были Бабилас с сыном, которые, уже основательно набравшись вина, болтали, не обращая внимания на то, что их никто не слушает.
– А вот и наша парочка! - голос Эсеба покрыл общий шум. - Сколько можно вас ждать? Мы вынуждены были начать пир без главного героя. Прости, Эжен, но так получилось само собой. Садитесь к нам!
Эжен чувствовал себя не лучшим образом и нехотя опустился на ковер. Ему тут же поднесли большой бокал вина, который он молча и осушил. Теплая волна прошла по его телу, неся успокоение и благодушие.
Дениза заулыбалась, видя, что Эжен повеселел. А он выпил еще, потом еще, пока Дениза не шепнула:
– Эжен, миленький, зачем так много пить? Ты опьянеешь, тебе будет плохо. Перестань, больше не пей, прошу тебя.
Но все вокруг поощряли его, а он и не думал сопротивляться. Так получилось, что не прошло и получаса, как он был изрядно пьян. Винные пары сделали свое дело, он стал плести разную чушь, сам не соображая, что говорит. Его слушали со смехом, Дениза пыталась успокоить парня и даже оттащить в сторону, но это ей не удалось.
А у Эжена нарастала волна агрессивности и злобы. Утренние происшествия выливались в яростные слова, направленные против своих приятелей и особенно против Ковена, который казался ему самым зловредным из собравшихся. Эжен упрекал ребят в трусости и бахвальстве, выпячивал грудь, доказывая свой подвиг.
Так продолжалось с полчаса, пока молодые повесы не замолчали, многозначительно и коварно переглядываясь.
– На выпей лучше, Эжен, - сказал Рубер, протягивая ему полную кружку. - Тебя это успокоит. Пей!
– Не давай ему, Рубер! - взвизгнула Дениза, пытаясь выбить кружку из протянутой руки Эжена. Но брат перехватил тонкую руку. - Подонки! Вы хотите споить его и посмеяться!
– Успокойся, Низетта, - увещевал сестру Эсеб. - Пусть наш герой покажет себя во всем своем блеске! Ха-ха!
Дениза зло отвернулась, увидев, как безвольный Эжен опрокинул кружку себе в рот. Ей было так гадостно и противно, что она ушла к себе в башню, где бросилась на кровать и залилась слезами.
А Эжен разошелся не на шутку. Он поднялся и, качаясь на ослабевших ногах, с поднятым кулаком объяснял Ковену, какой он подонок.
– Ттты… зачем п…пинал этого… Все под Господом ходим, а ты! - заплетался Эжен, уже не соображая, кто на кого напал. - А ты, ты! Ты мне не помог! - губы его тряслись, а глаза пьяно шарили по сторонам.
