– Прости, Низетта, я сильно не в себе. У меня муторно на душе.
– А я так перепугалась за тебя, милый. Ты слышал, как я кричала?
– Пойдем отсюда, а? Мне не хочется… присутствовать при казни.
– Правильно, миленький. Что нам тут делать? Пошли отсюда.
Они медленно удалились, держась за руки. Голоса вскоре пропали, а они оказались под сенью отцветающих лимонов, апельсинов и персиков. Гул насекомых, густой аромат цветения одурманивали. Влюбленные опустились на охапку сухой прошлогодней травы и замерли, обнявшись.
Они наблюдали, как пчелы деловито сновали от цветка к цветку, бабочки нежно порхали, показывая разноцветье своего одеяния. Щебет птиц сливался с гулом насекомых, а юноша с девушкой медленно засыпали. Видимо, это была реакция на все те переживания, которое они испытали совсем недавно.
Проснувшись, они посмотрели друг на друга, и их глаза наполнились нежными слезами умиления и тихой радости. Они помолчали, потом Дениза сказала:
– Как хорошо было бы остаться так навсегда вместе, да, Эжен?
– Восхитительно, моя Низетта! Вернемся, и я пойду к твоему батюшке просить твоей руки. Согласна?
Дениза вздохнула, потом ответила:
– Я-то согласна, да что толку? Батюшка ни за что не согласится.
– А давай я тебя увезу к нам в усадьбу. Это миль тридцать отсюда, там сейчас почти никто не живет. Мы там обвенчаемся - и пусть тогда беснуются.
– Как было бы хорошо, но я не могу так поступить, мой любимый. Как я без родительского благословения могу такое сделать? Нет, Эжен, прости, но мне страшно даже думать о таком.
– Но почему, Низетта? Нас обвенчает священник по всем правилам. А это будет означать, что церковь на нашей стороне, а следовательно, и Бог.
– Но родители-то против, а это очень важно, - вздохнула девушка. - Нельзя переступать их желания. Да и твои родители ничего еще же знают обо мне. А вдруг и они не одобрят?
– Мои родители всегда одобрят хорошее дело, Низетта. Они очень добрые. Они все поймут и не будут мешать нам.
– Ой, Эжен! Ничего я не могу решать без благословения. Прости. Но я тебя так люблю, что готова ждать хоть полжизни. Верь мне, миленький! - она приникла к его груди.
Молодые люди замолчали, вслушиваясь в тихие звуки сада. Каждый переживал свое горе, боясь нарушить молчание. Эжен вздыхал, а Дениза чуть не плакала.
