– Хорошо, что со мной был водитель такси, – сказала она. – Он подтвердил, что мы только что подъехали и что я была в доме пару минут, не больше… Там полно всяких красивых и старинных вещей! – неожиданно воскликнула Аглая, и ее лицо просветлело. – Одна только статуэтка кучу денег стоит.
«Она неисправима! – подумал Виктор. – Обращать внимание на какие-то вещи в такой момент! Господи, что за женщина!»
– Там очень уединенное место… Этот человек жил один, и кто угодно…
– Его убили с целью ограбления?
– Милиционеры сказали, что не похоже… Вроде ничего не пропало! Хотя… У него были собаки! – снова неожиданно переменила направление мысли Аглая Петровна. – Два откормленных бультерьера, они всегда свободно бегали по территории дачи. Они бы никого не впустили в дом просто так!
– Откуда ты знаешь?
– Хозяин предупредил меня, когда мы договаривались о встрече. Он сказал, что сам встретит меня у калитки.
– А как же ты тогда вошла? – удивился Виктор.
– Собаки были закрыты в вольере!
– Странно…
Аглая Петровна согласно кивнула. Ей тоже показалось странным это обстоятельство.
– Но, может быть, он ждал меня и закрыл собак, чтобы не выходить на улицу…
– Может быть! – сказал Виктор. Ему захотелось выпить.
– Но милиции я об этом не сказала! – заявила супруга. – Пусть сами думают! Почему я должна им помогать? Они ехали целую вечность! Какого страху мы натерпелись, там, в темноте, одни… рядом с домом, в котором лежал мертвец…
«Она такая впечатлительная!» – подумал Виктор, а вслух произнес:
– Ты так и не сказала, кто был тот человек, которого убили.
– Разве? А… сейчас… – Аглая задумалась. – Принеси мою сумочку!
Виктор подал ей сумку, сам себе удивляясь. Ему было так приятно что-то принести ей, подать, услужить… Он смотрел, как она роется в сумочке, и таял от нежности. Черт! Что она с ним делает! Аглая была не причесана, не накрашена, с красными, опухшими глазами и лицом, в старой махровой футболке – но все равно она оставалась необыкновенно красивой, загадочной в этой своей открытости страха и горя, растерянности, интимности слез, которую Виктор мог ясно видеть, потому что был с ней рядом. Он был счастлив, несмотря ни на что! Глупо, по-дурацки, счастлив!
– Чему ты улыбаешься? – спросила Аглая, мельком глянув на мужа. – Тебе что, весело?
– Нет! – поспешно возразил Виктор, поддавшись привычному опасению огорчить супругу. – То есть да! Я рад!
– Что же, позволь спросить, вызывает у тебя такую радость?
