Фил искоса глянул на Жаклона. Тот был явно подавлен происходящим, но мучил его, пожалуй, не страх, это было что-то другое, то ли растерянность, то ли изумление, но не страх. Фил одобрительно тронул Жаклона за плечо:
— Все нормально,
…Улица была широкой и прямой. Казалось, она бесконечна. Ее ограждали высокие, в несколько человеческих ростов стены, безукоризненно гладкие, без единой царапины, излучавшие яркий белый свет. Вместо земли было такого же цвета покрытие — не каменное, не деревянное, а просто нечто ровное, гладкое и безжизненное.
Фил попытался взглянуть вверх, но вскрикнул от боли: в глаза ему ударило что-то ослепительное,
— Здесь нельзя поднимать голову, — сказал старший.
— А ее тут и не поднимешь, — буркнул Фил.
Воздух улицы был пропитан прохладой, от которой слегка знобило.
Люди в серой одежде шагали от стены к стене, двумя неровными шеренгами и не в ногу, одна шеренга навстречу другой. На середине улицы обе на мгновение застывали, лицом к лицу. Каждый из серых людей быстро прикасался к стоявшему перед ним кончиками пальцев, и шеренги тут же продолжали движение, каждая к противоположной стене.
— Что они делают? — спросил Фил.
— Воруют номерки из карманов, — ответил старший. — Вот такие.
Он достал из кармана серебристый жетон размером с лесной орех.
— Зачем? — не понял Фил.
— Упражняются. Они же карманные воры.
— Весь день?
— Всегда, Тут не бывает перерывов. Тут нет ни дня, ни ночи.
— А если они не сумеют украсть номерок?
— Такое бывает с новоприбывшими, да и то — не с каждым. Старший обязан ударить за это неудачника ногой в живот. Но в нашем отсеке неудачников уже нет. Все освоились.
— А между собой они могут разговаривать?
— Нет. Говорить имеет право только старший по отсеку и только с гостями.
— И часто здесь бывают гости?
— Не знаю.
— Но ты же отсюда! Как же ты можешь не знать?
— Я знаю только то, что мне положено знать.
— Хм-м… Ты хорошо говоришь на нашем языке…
— Это от меня не зависит. Старший всегда говорит на языке гостей,
— А за какие заслуги тебя назначили старшим?
— Тут не может быть заслуг. Все одинаковы. Старшими становятся по очереди, на сутки. Каждый бывает старшим, когда наступает его черед.
Жаклон слушал, но сам ни о чем не спрашивал. Сжав губы, он напряженно, жадно следил за тем, что происходит вокруг.
— Кто эти люди? — спросил Фил.
— Люди, которых уже нет, — ответил старший. — При жизни они были карманными ворами.
— Постой, постой, — Фил опешил. — Постой… Ты… это… Значит, мы как бы на том свете?!
