Теперь дорога из Фрис-Чеда была для пленника закрыта.
А куда, если даже очень повезет, было бежать? На родину? Но там беглеца ждет инквизиция, пытки и гибель,
К бешеным? Слишком рискованно. Бешеные могут принять новичка гостеприимно, а могут и сделать своим рабом, у них раз на раз не приходится, на то они и бешеные.
Прорваться к испанским колонистам или в Европу и затеряться там под чужим именем? Но тогда до самой смерти придется жить в страхе быть случайно узнанным кем-то из земляков, которым, разумеется, все будет известно: такие скандальные письма монархам даже приговоренные к смерти не осмелятся написать, не говоря уж обо всех прочих людях.
Всю жизнь ощущать себя зверем, за которым идет погоня…
Нет.
Хватит себя мучить несбыточными надеждами. Для жизни в этом мире, на всем белом свете, у тебя теперь есть только одно место — город под названием Фрис-Чед.
Это было как раз то, чего хотел Гоур.
За все время лишь три пленника, в разные годы, пытались обмануть его, подписав свои письма вымышленными именами. Наивные люди. Гоур уже давно знал их настоящие имена. Он умел добывать нужные сведения — через других пленников. А тех троих он застрелил лично. Каждого из них, улыбаясь своей мягкой улыбкой, вдруг приглашал на прогулку в горы. И там, стоя у обрыва, стрелял сзади — в затылок.
С фокусами было покончено.
О том, что письма пленников Гоур преспокойно сжигает, знали только он сам и адмирал Фил.
По вечерам Гоур любил захаживать в гости к Дукату.
Усаживались на лавку во дворе под дубом и заводили неспешные разговоры.
Они давно знали друг друга. С того дня, как Гоур попал в плен. Дукат был первым, кто предложил не убивать раненого капитана бешеных. Его слово тогда оказалось решающим.
Дукат уже не ходил в море, но до сих пор считался на острове лучшим кормчим. Фил собирал искусно сделанное оружие, а старик — трофейные морские карты, в доме они хранились кипами. Изучать их было любимым занятием Дуката. Он и Фила к этому приучил, тот тоже знал толк в морских картах. Перед рейсами фрис-чедские капитаны приходили к Дукату обмозговать будущий маршрут. Должности главного кормчего на острове не было. Но если б она была, ее, без сомнения, бессменно занимал бы Дукат.
Это был кругленький, обритый наголо старик, еще крепкий, подвижный, с толстыми ляжками и умными, проницательными глазами,
Поговаривали, что своим ранним адмиральством Фил обязан Дукату, который сделал из приемного сына непобедимого морского волка. Впрочем, чем строить догадки, проще было спросить об этом у самого Фила. И тот, не колеблясь, ответил бы:
