Он надел парадную форму. Тысячемух стал позади него и сунул свою правую руку в пустой рукав кондотьера. Два адъютанта привязали Тысячемуха двумя кожаными ремнями к спине кондотьера, да так крепко, что они словно слились воедино.
— Ой, я задыхаюсь! — закричал Тысячемух.
— Запомни: когда ты служишь мне правой рукой, то должен молчать, — наставительно сказал кондотьер. — Считай, что ты не существуешь.
— Слушаюсь.
— Молчать! — рявкнул кондотьер.
— Я понял.
— Молчи, болван!
Кондотьер пнул его ногой, и Тысячемух сразу уразумел, что не должен раскрывать рта. Теперь, когда наконец-то воцарилась тишина, кондотьер громогласно и торжественно объявил:
— Назначаю рыцаря Тысячемуха моей правой рукой. С этой минуты его рука будет верно служить мне днем и ночью, в годы мира и войны, радостей и бед. Она защитит меня от врагов и от друзей.
Кондотьер церемониальным шагом вышел из палатки, а за ним — привязанный к спине Тысячемух. Чуть позади следовали адъютанты.
В центре военного лагеря выстроились солдаты. Начался парад. Кондотьер смотрел, как проходят его воины, чеканя шаг, и повелительно топал ногой. Тысячемух по собственной инициативе решил еще больше подкрепить власть кондотьера. Одного солдата, у которого шлем сполз набок, он стукнул по голове, другого так ударил кулаком в толстый живот, что бедняга согнулся вдвое, третьему дал пощечину — пусть не носит усов.
Солдат охватил страх перед правой рукой кондотьера. Проходя мимо него, они заранее откидывали голову назад, поджимали живот, отчего стройность рядов несколько нарушалась.
После парада кондотьер и офицеры стали обсуждать кое-какие ясные вопросы, которые, однако, при желании можно было считать неясными.
— Надо разработать план решительного штурма замка, — сказал кондотьер.
— Уж не собираетесь ли вы захватить замок? — испуганно спросил старший адъютант.
— Да ты что, с ума сошел? — воскликнул кондотьер. — Тогда принц сразу нас уволит. А так осаду можно вести еще не меньше года. Просто я решил, что не мешало бы…
Тут он прервался и скосил глаза на свою правую руку, которая подчеркивала каждое его слово повелительным жестом. Едва кондотьер умолк, правая рука опустилась на его бедро и застыла в неподвижности.
— …Не мешало бы на тот случай, если к нам наведается принц, разработать план красивого штурма. Надо же пустить ему пыль в глаза. Не так ли, мои верные офицеры?
