Вадим
Я остановился на Фонтанке перед ее домом, сидел в машине и размышлял, как будто отрывал лепестки ромашки: зайти – не зайти? В принципе все уже готово, она мне больше не нужна.
Вадим отказался от кофе, сказал, хочет еще раз взглянуть на картины.
– А наследники у Вас есть? – поинтересовался Вадим, рассматривая маленькую картинку над диваном, мою любимую – девочку с синим лицом на фоне оранжевого неба. – Какие-нибудь родственники? Или Вы совсем одна?
– У меня есть родственники в Русском музее, – сказала я. – Там два портрета моих предков, из рода Суворовых.
– И это все? – удовлетворенно засмеялся Вадим.
Думаю, это все. Хотя… Я никогда не спрашиваю на звонок в дверь: «Кто там?»… А вдруг там кто-то неожиданный? Наверное, я подсознательно надеюсь на вдруг-брата, или на вдруг-сестру, или на вдруг-наследство из Австралии…
– А это у Вас кто? Тоже кто-нибудь из Русского музея? – спросил Вадим про маленькую картинку, мою любимую, – девочку с синим лицом на фоне оранжевого неба.
– Нет, что Вы. Это папина работа. Папа говорит, что живопись и наука – это формы познания мира, он увлекся живописью не так давно, после семидесяти, и у него даже были выставки в Доме ученых.
– А это тоже Ваш папа рисовал? – Вадим кивнул на портрет над роялем.
– Ну-у… не совсем. Не обижайтесь, но это как раз «из Русского музея». Это Кустодиев.
– Не продаете? – быстро спросил Вадим. – Кустодиева не продаете? Пока не продавайте…
– Как это продаю? – удивилась я. – Кустодиева продаю? Это же мой прадедушка… Может быть, все-таки кофе?
– Кустодиев – Ваш прадедушка? – заинтересованно переспросил Вадим. Посмотрел на меня с уважением.
Мой прадедушка не Кустодиев, а портрет, то есть это портрет моего прадедушки. Он был губернатором Санкт-Петербурга.
Я молчала и думала: заметит ли он, если я уйду не попрощавшись?.. Не хочу с ним дружить. Скажу, что мне нужно на работу в круглосуточное кафе, да.
Вадим задумался, и разговор как-то стих. Неловко получилось – вдруг он подумает, что мне с ним скучно и поэтому я ухожу на работу?
– А хотите, обсудим тему «Русские художники начала века»? – предложила я. – Или, хотите, поговорим о мультфильмах или о чем хотите… А хотите, я покажу Вам папины книги и патенты на изобретения?
Вадим
Черт, черт, черт, абсолютно бессмысленный вечер! Она что, с ума сошла?! Зачем мне старые фотографии, зачем мне папашины книги, зачем мне патенты на изобретения?! Кстати, о фотографиях. И это о них она говорит – красивые, блестящие люди?! У профессора, ее отца, несоразмерно большая голова и хилое тело, как будто приспособлено к голове по ошибке. Длинное унылое лицо, нос, робкие печальные глаза. Профессор Плейшнер в старомодном пальто с длинным каракулевым воротником.
