Пом обходит конуру кругом, ещё некоторое время размышляет, уткнув подбородок в ладонь. Наконец говорит:
– Годится.
Потный хватает плащ и спешит на работу. Опаздывая по меньшей мере на час.
И вдруг становится очень весело. Какао у Пом совсем остыло. Она отдаёт его Псу прямо в кружке, и тот лакает, виляя хвостом. Пом бежит к себе в комнату и тащит оттуда всё, что может пригодится для обустройства и украшения конуры. Работы ей тут хватит на весь день. А пока она превращает этот ящик в венецианский дворец, Пёс предаётся мечтам. Значит, он снова увидит Ниццу! И снова будут чайки над полосой прибоя. Он совершит паломничество на свалку. Проведает лавандового мясника. Может быть, даже сходит поглядеть на дом блондинки, которая приняла его за крысу. (Теперь-то это можно вспоминать со смехом.) Все его детство… Он вновь переживёт своё детство. Конечно, в приёмник он не пойдёт, но одно то, что он будет там, в Ницце, как-то приблизит его и к Лохматому…
Вот и завтра. Уже несколько часов они в пути. По количеству поворотов Пёс предполагает, что едут не по автостраде. Так оно и есть. Перед отъездом состоялся краткий военный совет.
– Поедем не по автостраде, – объявил Потный, – а по департаментским шоссе; дорога живописней.
– И дешевле, – добавила Перечница.
– Ладно, – согласилась Пом, которой было всё равно.
И вот теперь повороты.
Пса они немного беспокоят.
В остальном-то он устроился прямо как паша. Конура просторная, красиво убрана, а подушки, на которых он возлежит, куда мягче, чем автомобильные сиденья. В конечном счёте, в прицепе ехать лучше. Не приходится слушать ни верещания Перечницы, ни бурчания Потного, который к этому времени уже, должно быть, принялся облаивать своих собратьев-автомобилистов.
Только Пом ему и не хватает. Но стоит им остановиться, задняя дверь прицепа открывается, потом дверка конуры, и вот она, Пом, – растрёпанная, раскрасневшаяся от жары. И ну обниматься, как будто десять лет не виделись. Потом Пёс спешит задрать лапу у какого-нибудь дерева. А покончив с этим, бросается в погоню за пятью-шестью деревенскими запахами зараз. Кругами, восьмёрками, словно вдруг впал в детство. Ах! трава… Ах! запахи травы… Но Пом подзывает его. Снова объятия Пом, снова конура, дверь прицепа закрывается. И снова в путь. Таких остановок было уже две или три. Теперь они, должно быть, далеко от Парижа. В самом сердце Франции; там, где больше всего поворотов. Только чудом Пса до сих пор не вывернуло. Всякий раз машина останавливалась как раз вовремя. «Это всё Пом», – предполагает Пёс. Она так хорошо его знает…
