Дочитав, подруга подняла удивленные глаза.
– Коул Браннон? – взвизгнула она. – Коул Браннон? Коул Браннон прислал тебе цветы?
– Шшш… – тут же зашипела я. – Пожалуйста, не надо, чтобы в редакции знали!
Но Уэнди меня не слышала.
– Коул Браннон послал тебе цветы, – чуть тише повторила она, на этот раз не в форме вопроса, а в форме утверждения.
– Да, – с бешено стучащим сердцем подтвердила я.
– И считает тебя чудесной девушкой!
– А что такого?
Я пожала плечами, смущенная и одновременно обрадованная. Нечего радоваться, ни к чему хорошему это не приведет!
– И ведь ты даже с ним не спала!'
– Что? – Мои глаза расширились от ужаса. – Нет, конечно!
Подруга смотрела на меня, а несчастный конвертик держала, словно Святой Грааль.
– Клэр, ты ему нравишься! – объявила она.
– Нет, что ты! Ерунда, ему просто меня жалко.
– Когда жалко, цветы не посылают, – покачала головой подруга.
– Вдруг миллионеры посылают? – Чушь полнейшая! Не может быть, чтобы такое произошло со мной! Тем более на работе…
– Нет, Клэр, не посылают, – заявила подруга, вернув мне карточку и конверт.
В карман, их срочно нужно спрятать в карман! Ну почему Уэнди так странно на меня смотрит?
– Это ничего не значит! – с большим чувством произнесла я, хотя сама не верила. Лицо пылает, и глаза лучше опустить. – Ничего не значит…
– Еще как значит, – еле слышно произнесла она.
Лучше обмануть себя, не признаваться, что в глубине души сама на это надеюсь. Мечтать о романе с Бранноном было бы смешно и непрофессионально. Тем более на свете есть Том, и просто непозволительно лишать нас второго шанса.
На следующее утро я встала в половине шестого. Ночь получилась почти бессонной, а когда удалось забыться, приснился кошмар: мы с Коулом на страницах «Будуара», Маргарет увольняет меня без выходного пособия, а бойфренд окончательно рвет отношения.
Мало того, что я спала беспокойно; в два часа ночи явилась Уэнди, навеселе, безостановочно бормочущая что-то по-французски. Явно после свидания с Жаном Мишелем! Вероятно, забыла, что я ночую у нее на надувном матрасе, втиснутом между кроватью и крошечным шкафом, потому что по дороге в ванную споткнулась и упала прямо на меня.
Прослушав монолог о бесчисленных достоинствах парижан в целом и любимого официанта в частности, я смотрела в потолок и старалась не думать о Коуле, бойфренде и «Будуаре», пока за окнами не забрезжил рассвет.
Несмотря на огромную усталость, спать совершенно не хотелось, да и рядом с громко храпящей Уэнди не подремлешь. К тому же, всякий раз закрывая глаза, я видела Тома и Эстеллу в своей постели. Считая оставшиеся до утра минуты (в отличие от счета овец вообще не помогает), я все больше волновалась, что месть Сидры в виде мерзкой статьи в скандальном журнале подорвет мою репутацию. В половине шестого, поднимаясь с матраса, я безоговорочно в это верила. На сборы ушли мгновения. Издание наверняка сейчас уже есть в продаже, и мне не терпелось его увидеть. С неистово бьющимся сердцем я подвела губы помадой, в последний раз взглянула на себя в зеркало и бросилась на лестницу. Два квартала до ближайшего киоска я буквально летела, перебирая в уме гадости, которые могут напечатать там.
