Впрочем – что это я? Так было раньше.
Так было раньше: легкость, «я нравлюсь таким как она». Алексей Паршин теперь покемон. За чужое наказанный. Покемон Прикованный. Каждый день приползает червь и откладывает в печени кучку личинок. К ночи из них вылупляются мохноногие мухи. Вылупляются и с жужжанием улетают прочь. «Ой, что это так громко сейчас прожужжало?» – «Это мои мухи». – «Твои мухи?» – «Долго рассказывать. Спи». – «Нет уж. Дудки. В мушином зоопарке спать не буду».
Лора тоже до поры до времени любила легкость – и что там еще бывает. Потом она стала другой. Но мне уже все равно. У меня теперь есть сероглазая медсестра. У меня может быть много сероглазых медсестер.
– Опять выходил на балкон?
– Выходил, воздуха захотелось. Но это веранда.
– А мне опять главврач по башке даст, – она уже собрала в лоток свой мединвентарь, но уйти не спешила. – Врачи выходят покурить, дверь не запирают.
А там перила обрушены. Свалишься – кто отвечать будет? Висит же табличка «Не выходить».
Она ушла.
Наверное, Лора ищет меня. Маме звонила. Мама сказала ей, что я командировке, чем еще больше ее озадачила. Можно попросить у кого-нибудь телефон, вставить симку, которую я так и не решился выкинуть, позвонить Лоре.
«Здравствуй, это я». – «Ты где? Я изнервничалась вся!» – «Я в больнице. С сотрясением». – «Что случилось?» – «Я стал покемоном». – «Покемоном?» – «Да. Ты же знаешь, после того, как становишься покемоном, случается сотрясение». – «Нет, я не знала. Сейчас приеду».
И она приедет с бананами и апельсинами. «Принесла тебе. Говорят, любимая еда покемонов».
Не хочу другую Лору с бананами и апельсинами.
Хочу вылечиться – и уйти.
Они лечат меня нехотя, сквозь зубы. Денег никому не даю. Никто ко мне не ходит, не сторожит лечащего врача в коридоре, не заглядывает ему тревожно в глаза: «Ну как он?». Опять же, денег в стыдливом конвертике никто за меня не дает.
Вот и сосед мой, посапывающий сейчас возле окна – такой же. Дмитрий. Тоже с сотрясением. И тоже без всяких признаков семейственности. За целый день никого из родственников. Телефон его, моргающий светодиодом на тумбочке, молчит. Сам Дмитрий тоже молчит. Спит или разглядывает потолок. Про него медсестры шепнули друг другу: «бизнесмен». Надо же, и среди бизнесменов есть покемоны. Не зря же его ко мне поместили. У них здесь специальная палата для покемонов.
Они меня не вылечат. Разве что попросить, чтобы сделали лоботомию? Чтобы забыть. Вырежут, где надо – чик – и все как прежде, легко и воздушно.
