Оба бельгийца вошли к Коплану, и Верлинден представил своего спутника — рыжего толстяка мирного вида в мешковато сидевшем поношенном костюме:
— Вандермелен... Он уроженец Остенде и плохо говорит по-французски.
— Das niks, ik spreek vloms[11], — произнес Коплан к крайнему удивлению собеседников.
Знание языка Брейгелей принесло Коплану почтительную симпатию, лед растаял, и трое мужчин устроили совет. По последним данным, американец и англичанин как будто собрались обосноваться в Остенде. Иногда они выходили поодиночке, но тогда гуляли как обычные туристы, ходили к морю или на эстакаду, видневшуюся из окна номера.
— А в этот дом они всегда ходят в одно время? — спросил Коплан.
— В первый раз, — ответил Верлинден, — они ходят туда утром, во второй — после полудня, в третий — в начале вечера.
— Где он находится?
Вандермелен показал на плане.
— Рядом с ипподромом, — объяснил он. — Полчаса ходьбы отсюда. Гостиница «Уэст-Энд» расположена недалеко от этого дома...
Его толстый палец прижался к бумаге возле красной точки казино. Коплан почесал подбородок, пристально глядя на карту.
— Ладно, — заключил он. — Эти типы нарушили уголовный кодекс. В случае осложнений я всегда смогу обратиться за помощью к бельгийским властям. Но вы, я полагаю, хотели бы сохранить инкогнито.
Его тон заставил собеседников улыбнуться.
— Еще бы, — откликнулся Вандермелен, перешедший в такой ситуации на французский. — Мы не очень любим встречаться с полицией и жандармами.
На мгновение Коплану захотелось связаться со Стариком, попросить подкрепления. Но потом он подумал, что ситуация может измениться очень быстро, и тогда помощь все равно опоздает.
— Вот что я вам предлагаю, — сказал он. — Если в ближайшие сорок восемь часов Филдз и Дэвис вернутся в этот дом, один из вас немедленно сообщит мне и я возьму их один. Бели же они попытаются покинуть город, мы должны будем захватить их любой ценой, даже устроив заварушку. А когда они будут скручены, вы смотаетесь и я сам объяснюсь с полицией, когда она приедет.
Бельгийцы обдумывали проблему с благоразумной медлительностью.
— Вам обязательно вывозить эту дрянь во Францию? — спросил Верлинден, подняв бровь.
Губы Коплана сложились в кривую улыбку, что сделало его ответ зловещим:
— Необязательно. Бельгийцы переглянулись.
— Мы согласны, — сказал Верлинден. Товарищ поддержал его кивком готовы.
