Чиновник, воспользовавшись случаем, выразил ему свое удовлетворение.
— У нас, в администрации, было жарко, — признался он. — Развязка истории получилась трагической, и я ее оплакиваю, но, в конце концов, это откроет глаза метрополии на риск, которому нас подвергает политика стагнации. Давно пора оздоровить экономику островов, дать работу и хлеб их жителям, иначе не сегодня-завтра тут будет взрыв...
— Обязательно откроет, — подтвердил Коплан. — Нищета плохая советчица... Она рождает бунт. Дело парламента его избежать. А теперь, прежде чем попрощаться, я хотел бы попросить у вас еще одно: прикажите арестовать Шене, монтера ЭДФ.
— Вот как? А по какому обвинению?
— Пособничество в похищении Ларше. Пусть его также допросят насчет арсенала на улице Антуана Сиже. Он должен быть тем анонимом, который сообщил о нем в газеты.
Пораженный Лакруа заметил:
— Но послушайте, это кажется мне противоречивым...
— На первый взгляд да. В действительности это наиболее эффективный способ подать сигнал тревоги не только в городе, но и по всем Антилам и Гвианам.
— А почему же вы не взяли его раньше?
— Потому что пока он был свободен, его шеф мог считать себя в безопасности. А этого шефа я едва не захватил: он бежал с Мартиники, получив предупреждение из другого источника. Речь идет о Джерри Филдзе, американце, якобы собиравшемся строить фаянсовый завод. В скобках попрошу не беспокоить его жену. Она ничего не знает.
— Господи боже! — воскликнул Лакруа. — Значит, он и есть поставщик оружия?
— Не совсем. Он сыграл роль посредника. Шене был его связным: он постоянно передвигался, оставаясь незамеченным, поскольку его хорошо знали.
Наступила пауза, затем Лакруа заключил:
— Ну что же, мы вычистим гнойник, FX-18... Еще раз спасибо и счастливого пути!
После разговора Коплан попрощался с Долли Филдз. Та объявила о намерении последовать за ним в Европу. Ему пришлось применить дипломатическое искусство, чтобы разубедить ее. Он счел, что расквитался с ней, а самой лучшей услугой, которую он мог ей оказать, был совет вернуться в Штаты и начать бракоразводный процесс.
Ему не без труда удалось ее уговорить, но она настояла, чтобы проводить его в аэропорт. Он, как добрый барин, разрешил ей это.
Коплан получил превосходное доказательство достоинств советской разведки и ее великолепной координации.
Когда он приземлился в аэропорту Брюсселя, к нему вежливо обратился незаметный человек:
— Я друг месье Джонса... Моя фамилия Верлинден.
