Барре увидел в этом способ завоевать расположение гостей.
— Попробуйте моего рома, — предложил он. И снова Коплан разочаровал его:
— Сожалею, но сейчас мы на службе. Кстати, сколько градусов в этой жидкости?
— В «сердцегреве»?[10] Семьдесят градусов, — гордо заявил толстяк. — Выпивка первого сорта, я вам гарантирую.
— Семьдесят градусов... — задумчиво повторил Коплан. Вдруг он показал пальцем на огромные бочки, стоявшие вдоль стены.
— Я бы хотел взглянуть, что в них, — сказал он решительным тоном. — Прикажите кому-нибудь вынуть затычки.
Маглуар Барре как громом пораженный забубнил:
— Но послушайте, эти бочки заполнены ромом... Нечего в них смотреть!
— А я считаю это необходимым, — возразил Франсис. — Действуйте, или я прорублю крышки топором.
Барре вспотел еще сильнее.
— Хорошо, прекрасно, я позову рабочего, — капитулировал он. Он ушел торопливым шагом, от которого тряслись его жиры, а Лефор на всякий случай пошел следом.
— Что вы хотите делать? — вполголоса спросил Виньо. Сам не зная почему, он почувствовал дрожь возбуждения.
— Я иду до конца одного рассуждения, — ответил Коплан. — Но я могу ошибиться. Не будем спешить.
Лефор и Барре вернулись, за ними следовал рабочий, метис с инструментами. Он взял лестницу, прислоненную к стене.
— Начните с бочки, которую должны опорожнить последней, — уточнил Коплан.
Винодел указал ее метису, и тот, встав на лестницу, принялся за работу.
— Вы испортите аромат, — простонал Маглуар Барре. — Никогда нельзя открывать пробку, пока ром не приобрел всех качеств: букет, восхитительный несравнимый цвет старых островных лесов...
— Ну хватит ныть, — сделал ему выговор Коплан. — Вы ведь все равно оставляете отверстия для выхода газов. Что же стонать?
Барре замолчал. Рабочий с помощью зубила, используемого как рычаг, снял крышку чана и поднял рывком обеими руками, чтобы опустить на землю. Но крышка вывалилась у него из рук, и он конвульсивно вцепился в стойки лестницы, потому что едва не упал навзничь. Он в ужасе закричал и соскочил вниз.
Барре, лоб которого покрылся холодным потом, едва он увидел искаженное лицо метиса, спросил бесцветным голосом:
— Что там, Эктор?
Коплан отстранил рабочего и в два прыжка взобрался по лестнице. Он был готов к ужасному зрелищу, однако почувствовал, что у него сжалось сердце, когда он увидел голый скрюченный труп, плавающий в жидкости с приятным запахом.
Спускаясь, он сказал инспекторам пересохшими губами:
— Хоть он и сохранился, вид у него некрасивый... Поднимайтесь, и увидите.
