Мне не терпелось вернуться домой и связаться с Мэтом Джерсоном, но я свернула на Уолден-стрит, остановила машину, взяла Рауди на поводок и пошла в сторону аптеки Квигли. Я хотела всего лишь провести мимо нее Рауди. Если Макс еще там, оба пса дадут мне об этом знать.
Старая машина Сиси была припаркована рядом с магазином, и Пит Квигли, стоя перед открытым задним откидным бортом, расставлял в ней банки с краской. Когда я последний раз видела эту машину, на ее заднем стекле красовалась надпись: «Осторожно. Выставочные собаки. В хвосте не пристраиваться». Я всегда подмечаю такие надписи, поскольку не понимаю, зачем люди ими пользуются. К чему во всеуслышание объявлять, что собаки ценные? Это прямое приглашение их украсть. Но надпись уже исчезла. Я надеялась, что с Максом не произошло того же. Я с облегчением увидела, что решетка по-прежнему на месте, и с еще большим облегчением — что шерсть на загривке Рауди встала дыбом. И тут же раздался угрожающий лай Макса.
Пит отвел взгляд от банок с краской.
— Пес заперт. К тому же он не кусается. — В голосе Пита звучало разочарование, словно он жаловался на то, что заводная игрушка не работает.
— Я знаю, — сказала я. — Он хорошая собака. А лает только потому, что не слишком ладит с Рауди. — Я жестом указала на Рауди. — Однажды они здесь устроили небольшую драчку. — Из-за убийства Сиси я несколько преуменьшила масштабы сражения.
— Это был он?
— Да.
— Мама говорила. — Макс все еще лаял. Пит сложил ладони рупором, повернулся лицом к аптеке и закричал: — Макс, заткнись!
Макс продолжал лаять.
— Я пойду. Он нервничает из-за Рауди. Увидимся.
— Да, — сказал он, и мы направились к «бронко».
Нужно отметить, что Рауди был приучен не наскакивать на людей. Этого не позволялось ни одной из моих собак. Даже у маленьких собак эта привычка очень неприятна, а у маламутов она просто нетерпима. Предположим, он наскакивает не на того человека. На нервозного типа, который к тому же боится собак, — так с ним ведь сердечный приступ может случиться. Рауди никогда не прыгал. Он во весь рост вставал на задние лапы, не теряя равновесия и не опрокидываясь на спину. И никогда не ошибался в выборе. Фактически такие знаки внимания он приберегал исключительно для меня и иногда для Бака, да и то по особым случаям. Так он приветствовал меня, когда я возвращалась домой после долгого отсутствия.
Так чем же, по мнению Рауди, заслужил подобное приветствие Реджи Нокс? Видимо, чем-то заслужил. Я не уверена, что Реджи понял, сколь исключительной чести он удостоился, но и сердечного приступа с ним тоже не случилось. Казалось, он ничего не имеет против.
