— Еще нет, — сказал Бак. — Но она держится молодцом. Ты бы ею гордилась.
— Я уже горжусь.
— Мы слушаем «Милую Клементину». При родах сукам помогать не надо. Лучше всего просто не вмешиваться. Бак это отлично понимает, но ему необходимо сознавать, что он приносит им облегчение своим присутствием и тем, как приветствует появление на свет их отпрысков. Узнав о том, что ваш отец поет «Клементину» ощенившейся суке волчьих кровей, вы скорее всего подумаете, что он тронулся рассудком, но когда мой отец начинает осуществлять на практике акушерско-музыкальные методы Ламеза, то это явный признак того, что он входит в норму.
— Мне очень жаль, — сказала я, — но про Клайда нет никаких новостей. Я делаю все, что могу. — Как ни тяжело мне было подвергать опасности его вновь обретенное душевное здоровье, упоминая Клайда, но я не могла поступить иначе. — Прошло только четыре дня. Я продолжаю поиски, и мне помогают разные люди.
— Люди, — проговорил он с отвращением. — Чего еще ты от меня хочешь? Я делаю все, что в моих силах, и мне помогает один парень. Я обратилась во все газеты, повсюду развесила объявления. Обошла все приюты. Все знают, что он пропал. Как только он обнаружится, я узнаю об этом через несколько секунд. К тому же мне известно, что у Остина Квигли его нет, я туда заходила. Если бы он был где-то поблизости, то я бы услышала, как он воет. У Остина его нет.
— Но у кого-то есть? — сказал Бак. — Какой-то ублюдок держит его у себя.
— Может, ты и прав. Я этим занимаюсь.
— У щенков должно быть двое родителей. Отцовство длится добрых три-четыре года.
— Мне это известно, — сказала я. — Ты же знаешь, что я читала Л. Дэвида Меча, да и Мэта Джерсона тоже. И к тому же слышала твои разговоры на эту тему. Я его найду.
— В воскресенье Регина возвращается. Я приеду.
— Конечно, — сказала я. — Погладь за меня Милли и спой ей моим голосом куплет из «Клементины».
Кевин не любит, когда ему звонят на работу, но я должна была что-то делать.
— Привет, Холли. Как дела?
— Отец временно пришел в себя, — сказала я, — но, если я не разыщу Клайда, он грозит приехать сюда в воскресенье.
— Я оговорился, — сказал Кевин. — Я спрашиваю о тебе, а вовсе не о твоем отце. Позволь мне исправить ошибку. Как поживаешь?
— Мне и в голову не приходило, что тебя это интересует. — Зря я так сказала. Когда он спрашивает, как у меня дела, то именно это и хочет спросить. — Я действительно страшно волнуюсь за Клайда. Голова у меня занята только одним — как бы узнать, не украден ли он. И если да, то, наверное, надо заняться исследовательскими лабораториями. Мне кое-что приходилось читать, но… не хочу даже думать об этом.
