- Римраннеры вообще не вписываются в стандарты. Потому-то людям с ними так сложно.
- Обычный человек не выдержит и десяти дней на патрульном корабле. Но это не означает, что те, кто могут - уроды.
- Я не говорила, что вы и подобные вам - уроды, Вандерхорст. Римраннеры настолько необычны, что пугают людей. Вот вы, например - родились во время смуты, ваш отец - ветеран войны, которую осудили многие американцы. Осиротели в семь лет и сменили около дюжины приёмных родителей. Из-за своей работы вы превратились в человека, лишённого корней. Исключая немногих римраннеров все, кто родился в одно время с вами, умерли.
- Всё верно. Ну и что?
- Вы - воплощение двух кошмаров прошлого: насилия и отчуждённости. Все наши социологи считают их типичными болезнями двадцатого века и предупреждают, что выжили мы только потому, что избавились от этих недугов.
- Вы от них не избавились. Вы лишь научились скрывать их.
- Возможно, вам так кажется, но случаи насилия теперь крайне редки, а отчуждение практически не встречается. И только римраннеры - люди, в которых мы нуждаемся, люди, которым мы доверили нашу передовую линию защиты - воплощение этих страшных болезней.
- Почему бы вам просто не устроить для нас карантин? Посылать наверх, но вниз не пускать.
- Такое предложение рассматривалось.
- Впервые слышу. Расскажите подробнее.
- Конфиденциально, капитан. Надеюсь, это ясно? Абсолютно конфиденциально.
- Понятно.
- Три года назад, специальная комиссия рекомендовала перенести базы римраннеров на “Луну-IV” и объединить с комплексами “Соломонов” и “Паладинов”. Для римраннеров должна была быть выстроена отдельная колония.
- Проклятые неблагодарные ублюдки, - сказал Вандерхорст, поднявшись с места.
- Предложение было категорически отвергнуто и никогда более не выдвигалось. Я упомянула о нём, чтобы вы поняли, какой страх вызываете в некоторых умах.
- Некоторых умах. Отродье сукиных детей, плевавших в моего отца, вернувшегося с войны, от которой они отвертелись, - Вандерхорст уселся обратно в кресло. Он бессмысленно уставился в пространство перед собой, тяжело дыша. - Думаю, вам лучше уйти, - сказал он.
- Я не была согласна с тем предложением, голосовала против. И сделаю это снова, если понадобится.
- Я завершу следующий виток в 2107 году. Вам будет за восемьдесят. Возможно, вы уже умрёте. Кто знает, как всё тогда обернётся?
- Вы можете остаться и работать на программу.
- В окружении лоби, считающих меня чокнутым? Увольте, сенатор, я лучше полечу.
