Мой дедушка - памятник (с иллюстрациями) | страница 38
- Пуззо, гай ле тубака пюр пипса, - попросил капитан и тут же получил коробку трубочного табака «Летучий голландец».
- Хава киста свитохлади ри тубака? - спросили друзья, имея в виду стоимость купленных предметов.
- Фуна велюр свитохлади, фуна велюр тубака,- сияя от счастья, ответил толстяк.
Капитан протянул ему две огромные местные банкноты с башнями, парусами, амурами, пушками и арбалетами,
- Нет-нет, только один велюр,- запротестовал торговец.
- Но вы ведь сказали, что мороженое стоит один велюр и табак стоит один велюр…
- Да-да, совершенно верно,- ответил толстяк, умиляясь догадливости иностранцев.
- А все вместе?
- Тоже один велюр!
- Та-ак…- почесал в затылке Рикошетников.- Позвольте тогда узнать, сколько стоит весь ваш магазин?
- Один велюр, - сказал хозяин.
- А вот эти игральные кости?
- Тоже один велюр!
- Да как же это так получается? - воскликнули разом пораженные друзья.
Толстяк смущенно хмыкнул и потупил глаза.
- Все иностранцы удивляются этому, господа, но… понимаете ли… он такой красивый, наш велюр…
- Благодарю вас. До свидания,- сказал капитан, засовывая в карман лишний велюр.
- Вилькамис. Вилькамис. Гретто, сенькьюри! Жуя мороженое и куря табак, друзья двинулись дальше. Они шли к зданию сената, где, как объяснили им в порту, должны были сегодня состояться большие дебаты до вопросу завтрашнего матча.
- Джин! Мой юный герой! - услышал вдруг Геннадий за спиной, и на плечо ему легла легкая, как куриная лапка, рука.
Пожилая леди Сьюзен Леконсфильд выглядела самым невероятным образом. Шея ее была унизана местными глубоководными жемчугами, мочки ушей были украшены пунцовыми серьгами, над седыми буклями колыхались перья райских птиц, а костлявые бедра были обтянуты ярчайшей эмпирейской мини-юбкой.
- Джин, сокровище мое, спасенные тобой создания сегодня через час улетают домой, в свою уютную квартирку, - лепета-ла старая леди.- Позволь мне поцеловать тебя, мой мальчик, мой рыцарь, мой хрустальный дельфинчик, мой…
Потрясенный- «хрустальным дельфинчиком», Геннадий подставил щеку и получил отличнейший поцелуй.
Капитан Рикошетников с галантностью, привитой ему еще в Высшем мореходном училище, поцеловал даме ручку.
Содрогаясь от отвращения, Геннадий поцеловал Винстона в слюнявую пасть.
Мопс вяло лизнул его в ухо. Геннадий заметил, что «нареченный братец» дрожит от страха и заглядывает ему через плечо. Он обернулся и увидел деловито идущего по мрамору Пушу Шуткина. Над котом, словно флаг, горделиво реял его выдающийся хвост.
