Зрелище было впечатляющим: тысячи лампочек в витринах, фестоны, гирлянды, елки, бесконечные заторы автомобилей, с трудом пытавшихся протиснуться в узкие петляющие улицы, кишмя кишащий люд, который сновал взад-вперед, туда и сюда, толпился в магазинах; все нагружались пакетами и пакетиками с таким лихорадочным нетерпением, словно их кто-то подгонял.
Ослика эта картина, похоже, забавляла. А вот вол оглядывался по сторонам со страхом.
– Послушай, дружище ослик, ты говорил, что покажешь мне Рождество. Но, по-моему, ты ошибся. Уверяю тебя, здесь идет какая-то война.
– Но разве ты не видишь, как все довольны?
– Довольны? Мне кажется, они с ума посходили. Погляди только, какие у них безумные лица! Как лихорадочно горят глаза!
– Дорогой мой вол, да ты просто провинциал и никогда из Рая носа не высовывал. Ты не знаешь современных людей, вот и все. Чтобы развлечься, получить удовольствие, почувствовать себя счастливыми, людям нужно хорошенько попортить себе нервы.
Мимо них проезжали на велосипедах рассыльные с шаткими грудами пакетов, кто-то что-то грузил в фургончики и выгружал из них, под натиском нетерпеливой публики таяли гигантские пирамиды сладостей и груды цветов, везде загорались и гасли лампочки, всюду гремели похожие на ор песни. Вол, воспользовавшись тем, что он призрак, вспорхнул и с любопытством заглянул в одно из окон седьмого этажа. Ослик деликатно последовал его примеру.
Они увидели богато обставленную комнату, а в комнате – сидящую за столом озабоченную синьору. Слева от нее на столе высилась чуть ли не полуметровая кипа разноцветных карточек и открыток. Синьора с явным намерением не терять ни секунды хватала одну из открыток, мгновение смотрела на нее, потом заглядывала в какие-то толстые книги и сразу же писала что-то на чистой стороне, засовывала открытку в конверт, на конверте тоже что-то писала, заклеивала его, затем брала другую цветную открытку и проделывала те же манипуляции. Ее руки двигались с такой быстротой, что углядеть за ними было невозможно. Но кипа цветных открыток оставалась все еще очень внушительной. Сколько времени понадобится, чтобы разделаться с ней? Было заметно, что несчастная женщина бьется из последних сил. А ведь она еще только принялась за дело.
– Наверное, ей хорошо платят, – сказал вол, – за такую-то работу.
– Какой же ты наивный, приятель! Эта женщина очень богата и принадлежит к высшему обществу.
– Так почему же она так надрывается?
